Как дети иль рабы, преданию послушны, Как часто в жизни мы бываем равнодушны К тому, что сердце нам должно бы разрывать, Что слезы из очей должно бы исторгать. Мы плакать не хотим, мы не хотим терзаться И предрассудкам казнь в сомнениях искать; Не лучше ль слепо им во всем повиноваться, А в бедствиях судьбу спокойно обвинять! И, мимо жертв идя шумящею толпою, Вздыхать и говорить: так велено судьбою! Когда же совесть вдруг, проснувшись, скажет нам: «Виновник бед своих — ты, жалкий смертный, сам… Ты глух, как истукан, на глас мой оставался И, призрака создав, ему повиновался!» — Вопль сердца заглушить мы поспешим скорей, Чтобы не отравить покоя наших дней! Когда ж среди толпы является порою Пророк с могучею, великою душою, С глаголом истины священной на устах, — Увы, отвержен он! Толпа в его словах Учения любви и правды не находит… Ей кажется стыдом речам его внимать, И, вдохновенный, он когда начнет вещать — С насмешкой каждый прочь, махнув рукой, отходит. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .