Она улыбнулась, а иглы мучительных терний ей голову сжали горячим, колючим венцом — сквозь боль улыбнулась, в эфир отлетая вечерний… Сидит — улыбнулась бескровно-туманным лицом. Вдали — бирюзовость… А ветер тоскующий гонит листы потускневшие в медленно гаснущий час. Жених побледнел. В фиолетовом трауре тонет, с невесты не сводит осенних, задумчивых глаз. Над ними струятся пространства, лазурны и чисты. Тихонько ей шепчет: «Моя дорогая, усни… Закатится время. Промчатся, как лист золотистый, последние в мире, безвременьем смытые, дни». Склонился — и в воздухе ясном звучат поцелуи. Она улыбнулась, закрыла глаза, чуть дыша. Над ними лазурней сверкнули последние струи, над ними помчались последние листья, шурша.