Сентябрьский, свеженький денек. И я, как прежде, одинок. Иду — бреду болотом топким. Меня обдует ветерок. Встречаю осень сердцем робким. В ее сквозистою эмаль Гляжу порывом несогретым. Застуденеет светом даль, — Негреющим, бесстрастным светом. Там солнце — блещущий фазан Слетит. пурпурный хвост развеяв; Взлетит воздушный караван Златоголовых облак — змеев. Душа полна: она ясна. Ты — и утишен, и возвышен. Предвестьем дышит тишина. Всё будто старый окрик слышен, Разгульный окрик зимних бурь, И сердцу мнится, что — навеки. Над жнивою тогда лазурь Опустит облачные веки. Тогда слепые небеса Косматым дымом даль задвинут; Тогда багрянец древеса, Вскипая, в сумрак бледный кинут. Кусты, вскипая, мне на грудь Хаосом листьев изревутся; Подъятыми в ночную муть Вершинами своими рвутся. Тогда опять тебя люблю. Остановлюсь и вспоминаю. Тебя опять благословлю, Благословлю, за что — не знаю. Овеиваешь счастьем вновь Мою измученную душу. Воздушную твою любовь, Благословляя, не нарушу. Холодный, темный вечерок. Не одинок, и одинок.