Всё тот же раскинулся свод над нами лазурно-безмирный, и тот же на сердце растет восторг одиночества пирный. Опять золотое вино на склоне небес потухает. И грудь мою слово одно знакомою грустью сжимает. Опять заражаюсь мечтой, печалью восторженно-пьяной… Вдали горизонт золотой подернулся дымкой багряной. Смеюсь — и мой смех серебрист, и плачу сквозь смех поневоле. Зачем этот воздух лучист? Зачем светозарен… до боли?