1 На мне была белая обувь девочки И ноябрь на китовом усе, Последняя мгла из ее гардеробов, И не во что ей запахнуться. Ей не было дела до того, что чучело Чурбан мужского рода, Разутюжив вьюги, она их вьючила На сердце без исподу. Я любил оттого, что в платье милой Я милую видел без платья, Но за эти виденья днем мне мстило Перчатки рукопожатье. Еще многим подросткам, верно, снится Закройщица тех одиночеств, Накидка подкидыша, ее ученицы, И гербы на картонке ночи. 2 И даже в портняжной, Где под коленкор Канарейка об сумерки клюв свой стачивала, И даже в портняжной, каждый спрашивает О стенном приборе для измеренья чувств. Исступленье разлуки на нем завело Под седьмую подводину стрелку, Протяжней влюбленного взвыло число, Две жизни да ночь в уме! И даже в портняжной, Где чрез коридор Рапсодия венгерца за неуплату денег, И даже в портняжной, Сердце, сердце, Стенной неврастеник нас знает в лицо. Так далеко ль зашло беспамятство, Упрямится ль светлость твоя Смотри: с тобой объясняется знаками Полярная швея. Отводит глаза лазурью лакомой, Облыжное льет стекло, Смотри, с тобой объясняются знаками… Так далеко зашло.