Сегодня сон мне снился злой-презлой: Как будто я строю в былой квартире И в этом моем бывшем микромире Опять гремит неукротимый бой. Здесь, в этом доме много-много лет Меня хитро и хищно обирали, Мне с кем угодно вечно изменяли И лгали так, что даже гаснул свет. И вот сегодня — новая гроза! И женщина, красивая и злая, Сощурив близорукие глаза, Кричит, себя нарочно распаляя! Она кричит, чтоб совесть заглушить, Чтоб оправдать хмельные похожденья, Запрятать, скрыть любые прегрешенья И вообще чтобы не дать мне жить. А я не отвечаю. Не хочу. Все это абсолютно бесполезно. Я лишь в кулак собрал себя железно, Сижу, курю и холодно молчу… В гостиной буря и посудный звон, Грохочет стул в падении свободном… И вдруг внезапно ожил телефон Заливистым звонком междугородным. — Алло! Вас вызывает Сахалин! — И голос твой… из тысяч узнаваем: — Ну, здравствуй, здравствуй! Ты сейчас один? Как жизнь? И вообще о чем скучаем? Читала здесь стихи твои сейчас, Тебя тут знают, как в Москве, не меньше, Народу — негде яблоку упасть! В глазах восторг, особенно у женщин! Постой, постой! Я что-то не пойму: Тебя мои слова не окрыляют? А голос невеселый почему? Неужто снова молнии сверкают? Отсюда я — в Хабаровск и Читу. Но если хочешь, сокращу гастроли И прилечу быстрей, чем верет в поле, Примчусь, переоденусь и приду? — Спасибо! — говорю. — Держусь как барс. Трудись спокойно. Нервничать не будем. Читай мои стихи хорошим людям. Ведь ты и так со мною всякий час! — Кладу спокойно трубку на рычаг И вновь упрямо — к пишущей машинке. А за стеной кипит скандальный мрак И брань гремит похлеще, чем на рынке. Да, здесь любому предадут врагу! И чем ты лучше, тем измены злее! Вдруг чувствую: я больше не могу! И сброшу эту тиранию с шеи! Довольно! Тихо! Хватит! Пробил час! От гнева я почти что задыхаюсь. — Я ухожу! Немедленно! Сейчас! Встаю. Толкаю дверь… и … просыпаюсь… Распахнутые окна смотрят в сад… Листва шуршит под ветром спозаранку. В цветочный погружаясь аромат, Свистит на флейте звонкая зарянка… Стрижи в три черных молнии взвились И режут утро, слившись с синевою. А две рябинки юных обнялись И кружат вальс над розовой рекою. И среди этой дачной красоты Я вновь живу, от гнева отрешаясь! А рядом — ты… А рядом дышишь ты, Во сне чему-то тихо улыбаясь. И как я рад, что кончилась «война», Что разорвал я дьявольские сети! Что ты давным-давно моя жена, И женщина, и друг, и все на свете… И полный этой доброй тишины, Живу я гордой жизнью человека. Пусть только вновь не снятся эти сны, От этих дней и до скончанья века!