Гордые шеи изогнуты круто. В гипсе, фарфоре молчат они хмуро. Смотрят с открыток, глядят с абажуров, Став украшеньем дурного уюта. Если хозяйку-кокетку порой «Лебедью» гость за столом назовет, Птицы незримо качнут головой: Что, мол, он знает и что он поймет?! Солнце садилось меж бронзовых скал, Лебедь на жесткой траве умирал. Дробь браконьера иль когти орла? Смерть это смерть — оплошал, и нашла! Дрогнул, прилег и застыл недвижим. Алая бусинка с клюва сползла… Долго кружила подруга над ним И наконец поняла! Сердца однолюбов связаны туго. Вместе навек судьба и полет. И даже смерть, убивая друга, Их дружбы не разорвет. В лучах багровеет скальный гранит, Лебедь на жесткой траве лежит, А по спирали в зенит упруго Кругами уходит его подруга. Чуть слышно донесся гортанный крик, Белый комок над бездной повис Затем он дрогнул, а через миг Метнулся отвесно на скалы вниз. Тонкие шеи изогнуты круто. В гипсе, фарфоре молчат они хмуро. Смотрят с открыток, глядят с абажуров, Став украшеньем дурного уюта. Но сквозь фокстроты, сквозь шторы из ситца Слышу я крыльев стремительный свист, Вижу красивую гордую птицу, Камнем на землю летящую вниз.