В горах, на скале, о беспутствах мечтая, Сидела Измена худая и злая. А рядом под вишней сидела Любовь, Рассветное золото в косы вплетая. С утра, собирая плоды и коренья, Они отдыхали у горных озер. И вечно вели нескончаемый спор — С улыбкой одна, а другая с презреньем. Одна говорила: — На свете нужны Верность, порядочность и чистота. Мы светлыми, добрыми быть должны: В этом и — красота! Другая кричала: — Пустые мечты! Да кто тебе скажет за это спасибо? Тут, право, от смеха порвут животы Даже безмозглые рыбы! Жить надо умело, хитро и с умом, Где — быть беззащитной, где — лезть напролом, А радость увидела — рви, не зевай! Бери! Разберемся потом! — А я не согласна бессовестно жить. Попробуй быть честной и честно любить! — Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха! Да есть ли что выше, чем радость греха?! Однажды такой они подняли крик, Что в гневе проснулся косматый старик, Великий Колдун, раздражительный дед, Проспавший в пещере три тысячи лет. И рявкнул старик: — Это что за война?! Я вам покажу, как будить Колдуна! Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры, Я сплавлю вас вместе на все времена! Схватил он Любовь колдовскою рукой, Схватил он Измену рукою другой И бросил в кувшин их, зеленый, как море, А следом туда же — и радость, и горе, И верность, и злость, доброту, и дурман, И чистую правду, и подлый обман. Едва он поставил кувшин на костер, Дым взвился над лесом, как черный шатер, — Все выше и выше, до горных вершин. Старик с любопытством глядит на кувшин: Когда переплавится все, перемучится, Какая же там чертовщина получится? Кувшин остывает. Опыт готов. По дну пробежала трещина, Затем он распался на сотню кусков, И… появилась женщина…