Я часто слышу яростные споры, Кому из поколений повезло. А то вдруг раздаются разговоры, Что, дескать, время подвигов прошло. Лишь на войне кидают в дот гранаты, Идут в разведку в логово врага, По стеклам штаба бьют из автомата И в схватке добывают «языка»! А в мирный день такое отпадает. Ну где себя проявишь и когда? Ведь не всегда пожары возникают И тонут люди тоже не всегда! Что ж, коль сердца на подвиги равняются, Мне, скажем прямо, это по душе. Но только так проблемы не решаются, И пусть дома пореже загораются, А люди пусть не тонут вообще! И споры о различье поколений, По-моему, нелепы и смешны. Ведь поколенья, так же как ступени, Всегда равны по весу и значенью И меж собой навечно скреплены. Кто выдумал, что нынче не бывает Побед, ранений, а порой смертей? Ведь есть еще подобие людей И те, кто перед злом не отступают. И подвиг тут не меньше, чем на фронте! Ведь дрянь, до пят пропахшая вином, Она всегда втроем иль впятером. А он шагнул и говорит им:— Бросьте! Там — кулаки с кастетами, с ножами, Там ненависть прицелилась в него. А у него лишь правда за плечами Да мужество, и больше ничего! И пусть тут быть любой неравной драке, Он не уйдет, не повернет назад. А это вам не легче, чем в атаке, И он герой не меньше, чем солдат! Есть много разновидностей геройства, Но я бы к ним еще приплюсовал И мужество чуть-чуть иного свойства: Готовое к поступку благородство, Как взрыва ожидающий запал. Ведь кажется порой невероятно, Что подвиг рядом, как и жизнь сама. Но для того, чтоб стало все понятно, Я приведу отрывок из письма: «…Вы, Эдуард Аркадьевич, простите За то, что отрываю Вас от дел. Вы столько людям нужного творите, А у меня куда скромней удел! Мне девятнадцать. Я совсем недавно Окончил десять классов. И сейчас Работаю механиком комбайна В донецкой шахте. Вот и весь рассказ. Живу как все. Мой жизненный маршрут Один из многих. Я смотрю реально: Ну, изучу предметы досконально, Ну, поступлю и кончу институт. Ну, пусть пойду не узенькой тропою. И все же откровенно говорю, Что ничего-то я не сотворю И ничего такого не открою. Мои глаза… Поверьте… Вы должны Понять, что тут не глупая затея… Они мне, как и всякому, нужны, Но Вам они, конечно же, нужнее! И пусть ни разу не мелькнет у Вас Насчет меня хоть слабое сомненье. Даю Вам слово, что свое решенье Я взвесил и обдумал много раз! Ведь если снова я верну Вам свет, То буду счастлив! Счастлив, понимаете?! Итак, Вы предложенье принимаете. Не отвечайте только мне, что нет! Я сильный! И, прошу, не надо, слышите, Про жертвы говорить или беду. Не беспокойтесь, я не пропаду! А Вы… Вы столько людям понапишете! А сделать это можно, говорят, В какой-то вашей клинике московской. Пишите. Буду тотчас, как солдат. И верьте мне: я вправду буду рад. Ваш друг, механик Слава Комаровский». Я распахнул окно и полной грудью Вдохнул прохладу в предвечерней мгле. Ах, как же славно, что такие люди Живут средь нас и ходят по земле! И не герой, а именно герои! Давно ли из Карелии лесной Пришло письмо. И в точности такое ж, От инженера Маши Кузьминой. Да, имена… Но суть не только в них, А в том, что жизнь подчас такая светлая, И благородство часто неприметное Живет, горит в товарищах твоих. И пусть я на такие предложенья Не соглашусь. Поступок золотой Ничуть не сник, не потерял значенья. Ведь лишь одно такое вот решенье Уже есть подвиг. И еще какой! И я сегодня, как поэт и воин, Скажу, сметая всяческую ложь, Что я за нашу молодежь спокоен, Что очень верю в нашу молодежь! И никакой ей ветер злой и хлесткий И никакая подлость не страшна, Пока живут красиво и неброско Такие вот, как Слава Комаровский, Такие вот, как Маша Кузьмина!