Живу для людей и пишу для людей, Все время куда-то спешу и еду, Ведь каждая встреча — это победа В душах людских и судьбе моей. Читаю стихи, как себя сжигаю, На тысячи тысяч дробясь огней. Записки, записки… И я отвечаю На ворох вопросов моих друзей. Вопросы о жизни, о мыслях, о планах И кто ваши недруги и друзья, О ратных дорогах трудных и славных И: «Почему ни явно, ни тайно Нигде Ваших книг раздобыть нельзя!» Вопрос о дедукции и телепатии, «Нужны ль современным стихам соловьи?» «Ваше любимейшее занятие?», И вдруг вот такой от студентов МАИ: «Наш дорогой Эдуард Асадов! Мы знаем. Вы против фанфар и парадов, И все же считаем неверным, что Вас Обходят едва ли не всякий раз В различных званиях и наградах… Не стоит скрывать, но ведь так бывает Что многих, кому эти званья дают, Никто ведь не знает и не читает, А вас в народе не только знают, Но часто как близкого друга чтут». Стою в скрещении тысяч глаз И словно бы сердцем сердец касаюсь, Молчу и на пыл возбужденных фраз Душой признательно улыбаюсь. Затих зал Чайковского, люди ждут. И пусть разговор не для шумной встречи, Но если вопрос этот там и тут Мне в каждом городе задают, То я в двух словах на него отвечу: — Мои замечательные друзья! Конечно, все звания и награды — Прекрасная вещь! Отрицать нельзя, Но я признаюсь вам не тая, Что мне их не так-то уж, в общем, надо… В мире, где столько страстей и желаний, У многих коллег моих по перу Значительно больше наград и званий. И я, улыбаясь, скажу заране: Спокойно все это переживу. В святилищах муз, полагаю я, Возможно ведь разное руководство, Встречаются зависть и благородство, Бывают и недруги и друзья. И кто-нибудь где-нибудь, может быть, Какие-то списки там составляет, Кого-то включает иль не включает, Да шут с ним! Я буду спокойно жить! Меня это даже не занимает. Ведь цель моя — это живым стихом Сражаться, пока мое сердце бьется, С предательством, ложью, со всяким злом, За совесть и счастье людей бороться. В награду же выпало мне за труд, Без всякого громкого утвержденья, Сияние глаз, улыбок салют И миллионных сердец биенье. И, пусть без регалий большого званья, Я, может, счастливее всех стократ, Ибо читательское признанье — А если точней, то народа признанье — Самая высшая из наград!