Дрожа от внутреннего огня, Воюя отнюдь не всегда открыто, Меня ненавидят антисемиты, И сионисты не терпят меня. Быть может, за то, что мне наплевать На пятый параграф в любой анкете. И кто там по крови отец или мать, И кем у кого записаны дети. Смешно сегодня, в эпоху ракет, Вколачивать в чьи-то мозги тупые, Что наций плохих и хороших нет. Есть люди хорошие и плохие! Нет, шовинисты нигде не народ, Их мало, и паника тут запрещается. И все же — пока хоть один живет — Битва с фашизмом еще продолжается. А коль зашипит вдруг такой вот лоб О кровных различьях людей на свете, Вы дайте немедля ему микроскоп, И пусть он хоть треснет, хоть ляжет в гроб. А все же найдет различия эти! Нельзя, чтобы кто-то, хитря глазами, Внушал вдруг сомненья иль даже страх И, спекулируя на страстях, Стремился везде, ну во всех делах, Людей бы порядочных стукать лбами! И встретивши взгляд, что юлит как уж, Главное, люди, не отступайте, А сразу безжалостно обнажайте Всю низкую суть шовинистских душ! Кто честен — мне друг, а любой злодей, Подлец иль предатель с душонкой узкой (Какое мне дело, каких он кровей!) — Он враг мне. Пускай он хоть дважды евреи, Хоть трижды узбек, хоть четырежды русский! И нет для меня здесь иного мнения Сквозь всякие споры и дым страстей, Верую я лишь в одно крещение: В свободу всех наций без исключения И счастье для всех на земле людей! Да, просто смешно в эпоху ракет Вколачивать в чьи-то мозги тупые, Что наций плохих и хороших нет. Есть люди хорошие и плохие. И пусть помогают щедрей и щедрее (Ужель мы душою мельчиться будем!) Не финну — финн, не еврей — еврею, Не русский — русскому, а мудрее. А выше, а чище, а люди-людям! Так вспыхни и брызни во все концы, Наш гнев, наша дружба и светлый разум, Чтоб все шовинисты и подлецы Везде, как клопы, передохли разом!