Осмотр окончен. На какой шкале Отметить степень веры и тревоги?! Налево — жизнь, направо — смерть во мгле, А он сейчас, как на «ничьей земле», У света и у мрака на пороге… Больной привстал, как будто от толчка, В глазах надежда, и мольба, и муки, А доктор молча умывает руки И взгляд отводит в сторону слегка. А за дверьми испуганной родне Он говорит устало и морозно: — Прошу простить, как ни прискорбно мне, Но, к сожаленью, поздно, слишком поздно! И добавляет: — Следует признаться, Процесс запущен. В этом и секрет. И надо ждать развязки и мужаться. Иных решений, к сожаленью, нет. Все вроде верно. И, однако, я Хочу вмешаться: — Стойте! Подождите! Я свято чту науку. Но простите, Не так тут что-то, милые друзья! Не хмурьтесь, доктор, если я горяч, Когда касаюсь вашего искусства, Но медицина без большого чувства Лишь ремесло. И врач уже не врач! Пусть безнадежен, может быть, больной, И вы правы по всем статьям науки, Но ждать конца, сложив спокойно руки, Да можно ль с настоящею душой?! Ведь если не пылать и примиряться И не стремиться поддержать плечом, Пусть в трижды безнадежной ситуации, Зачем же быть сестрой или врачом?! Чтоб был и впрямь прекраснейшим ваш труд, За все, что можно, яростно цепляйтесь, За каждый шанс и каждый вздох сражайтесь И даже после смерти семь минут! Ведь сколько раз когда-то на войне Бывали вдруг такие ситуации, Когда конец. Когда уже сражаться Бессмысленно. И ты в сплошном огне, Когда горели и вода и твердь, И мы уже со смертью обнимались, И без надежды все-таки сражались, И выживали. Побеждали смерть! И если в самых гиблых ситуациях Мы бились, всем наукам вопреки, Так почему ж сегодня не с руки И вам вот так же яростно сражаться?! Врачи бывали разными всегда: Один пред трудной хворостью смирялся, Другой же не сдавался никогда И шел вперед. И бился и сражался! Горел, искал и в стужу и в грозу, Пусть не всегда победа улыбалась, И все же было. Чудо совершалось. И он счастливый смахивал слезу… Ведь коль не он — мечтатель и боец, И не его дерзанья, ум и руки, Каких высот достигли б мы в науке И где б мы сами были, наконец?! Нельзя на смерть с покорностью смотреть, Тем паче где терять-то больше нечего, И как порою ни упряма смерть — Бесстрашно биться, сметь и только сметь! Сражаться ради счастья человечьего. Так славьтесь же на много поколений, Упрямыми сердцами горячи, Не знающие страха и сомнений Прекрасные и светлые врачи!