Трепетным песенно-звонким утром Птиц заглушает то рык, то вой. Это меж Гангом и Брахмапутрой В джунглях кипит беспощадный бой. Нет, тут не даром нарушен мир! Взгляды и зубы здесь злее бритвы. Нынче схватились в смертельной битве Барс чернозвездный и хитрый тигр. Разный барсы бывают в джунглях. Но каждый запомнил тут как наказ: Что легче горячие слопать угли, Чем этого барса задеть хоть раз. О, как он красив в золотистой шкуре, Черные звезды по всей спине! Он добр. И от чьей-то кусачей дури На шалость вовек не ответит бурей, Не тронет ни в гневе, ни в злой грызне. Однако не дай бог его обидеть Хоть пулей, хоть раною от зубов! Ответа тут просто нельзя предвидеть, Он будет яростен, и суров. Он в битве бесстрашен. Но разве странно, Что, раненный, если минует смерть, Он будет все помнить, и все терпеть, И втайне зализывать молча раны. Он будет отныне как сгусток мести, Стальною пружиной в лесной глуши. В чем дело? Возможно, здесь слиты вместе И гнев, и особое чувство чести, И гордое пламя его души?! Кто б ни был тот враг: человек или зверь — Два грозных огня его не забудут И всюду искать непременно будут Ценою буквально любых потерь! И враг, будь сильней он хоть в сотню раз, Ему все равно не уйти от мести! От острых клыков оскорбленной чести, От гнева в прищуре зеленых глаз! И кто б ни свалил его в черном зле, Он будет, сжав когти и все терпенье, Искать оскорбителя и во мгле, И днем, и в предгорьях, и на земле, Пока, наконец, не свершит отмщенья! Поэтому все, кто хитры и мудры: Ни люди, ни хищники никогда Повсюду от Ганга до Брахмапутры Не смеют ему причинить вреда! А если безумец решит сразиться, Тогда будет только один ответ: Тому, кто напал, все равно не скрыться! Держись, оскорбитель! Дрожи, убийца, Барс чернозвездный шагнул на след!