Господи боже спасения моего О боже! царь щедрот, спасений, Внемли! — К тебе моих молений Свидетель — нощи все и дни. Я в нощь свой одр мочу слезами, И в день иссякшими глазами Встречаю мраки лишь одни. Да пройдет вопль мой пред тобою Шумящей, пламенной рекою: Воззри — и слух ко мне склони. В груди моей все скорби люты; Нет дня отрадна; нет минуты; Теснится в сердце мук собор. Уже, к веселью не способен, Я бледен, мертвецам подобен; Уже ко гробу шаг мой скор; Уже в моих я равен силах С забвенными давно в могилах, От коих отвратил ты взор. Все гнева твоего удары, Как моря гневна волны яры, Навел ты на мою главу. Тесним от ближних, обесславлен, Друзьями презрен и оставлен, Средь кровных чуждым я живу. В одре, как в гробе, истлеваю; Но руки к небу воздеваю: К тебе и день и ночь зову. Увы! иль стон живых беспрочен? Или для мертвых столь ты мочен? Они ль певцы твоих чудес? Но кто воспел тебя во гробе? Кто возгласил в земной утробе Твой суд иль блеск твоих небес? Кто имя божье славословил И кто в стране забвенья пролил Хоть каплю благодарных слез? А я, едва заря настанет, Едва светило дня проглянет. Огнем живым к тебе дышу — И вместе с хором оперенным Под сводом неба озаренным Твое величие глашу. Куда ни двигнуся ногою, Как сердце я свое, с собою Хвалу чудес твоих ношу. Почто же, бог мой, презираешь, Не внемлешь ты и отреваешь[1] Вопль страждущей души моей? Средь нужды, нищеты и горя, Как средь бунтующего моря, Я взрос от самых юных дней — И днесь от бедства не избавлен, Как лист иссохший, я оставлен Среди ярящихся огней. [1]Отреваешь — отвергаешь.