Посмотрите! В двадцать лет Бледность щеки покрывает; С утром вянет жизни цвет: Парка дни мои считает И отсрочки не дает. Что же медлить! Ведь Зевеса Плач и стон не укротит. Смерти мрачной занавеса Упадет — и я забыт! Я забыт… но из могилы, Если можно воскресать, Я не стану, друг мой милый, Как мертвец тебя пугать. В час полуночных явлений Я не стану в виде тени, То внезапну, то тишком, С воплем в твой являться дом. Нет, по смерти невидимкой Буду вкруг тебя летать; На груди твоей под дымкой Тайны прелести лобзать; Стану всюду развевать Легким уст прикосновеньем, Как зефира дуновеньем, От каштановых волос Тонкий запах свежих роз. Если лилия листами Ко груди твоей прильнет, Если яркими лучами В камельке огонь блеснет, Если пламень потаенный По ланитам пробежал, Если пояс сокровенной Развязался и упал,- Улыбнися, друг бесценной, Это — я! Когда же ты, Сном закрыв прелестны очи, Обнажишь во мраке ночи Роз и лилий красоты, Я вздохну… и глас мой томной, Арфы голосу подобной, Тихо в воздухе умрет. Если ж легкими крылами Сон глаза твои сомкнет, Я невидимо с мечтами Стану плавать над тобой. Сон твой, Хлоя, будет долог… Но когда блеснет сквозь полог Луч денницы золотой, Ты проснешься… о, блаженство! Я увижу совершенство… Тайны прелести красот, Где сам пламенный Эрот Оттенил рукой своею Розой девственну лилею. Все опять в моих глазах! Все покровы исчезают; Час блаженнейший!.. Но, ах! Мертвые не воскресают.