(Из записок борзописца) О, не верьте этому Невскому проспекту!.. . . . . . . . . . . . . . . . Боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки. Как ни развевайся вдали плащ красавицы, я ни за что не пойду за нею любопытствовать. Далее, ради бога далее от фонаря! и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастие еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим своим маслом. Но и кроме фонаря всё дышит обманом. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенной массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде. Гоголь Я на Невском проспекте гулял И такую красавицу встретил, Что, как время прошло, не видал, И как нос мой отмерз, не заметил. Лишь один Бенедиктов бы мог Описать надлежащим размером Эту легкость воздушную ног, Как, назло господам кавалерам, Избегала их взоров она, Наклоняя лукаво головку И скользя, как по небу луна… Но нагнал я, счастливец! плутовку, Деликатно вперед забежал (А кругом ее публики пропасть) И «Куда вы идете?» — сказал, Победив(ши) врожденную робость. Ничего не сказала в ответ, Лишь надула презрительно губки, Но уж мне не четырнадцать лет: Понимаем мы эти поступки. Я опять: «Отчего ж вы со мной Не хотите сказать ни словечка? Я влюблен и иду как шальной, И горит мое сердце, как свечка!» Посмотрела надменно и зло И сердито сказала: «Отстаньте!» Слышу хохот за мной (дело шло При каком-то разряженном франте). Я озлился… и как устоять? На своем захотелось поставить… «Неужель безнадежно страдать Век меня вы хотите заставить?» — Я сказал… и была не была! Руку взял… Размахнулася грозно И такую злодейка дала Оплеуху, что… вспомнить курьезно! Как, и сам разрешить не могу, Очутился я вмиг в Караванной. Все судил и рядил на бегу Об истории этой престранной, Дал досаде и страсти простор, Разгонял ерофеичем скуку И всё щеку горячую тер И потом целовал свою руку — Милый след всё ловил на руке И весь вечер был тем озабочен… Ах!.. давно уж на бледной щеке Не бывало приятней пощечин! Караванная — улица в Петербурге (ныне ул. Толмачева).