Стихотворений
Лет жизни
Помню, как тропкой, едва заметной
Вьюги в скалах отзвучали. Воздух светом затопив,
Я переписывать не стану Из книги Тютчева и Фета,
В белой рубашке в осоке лежу, Катится древняя Шуя.
У сгнившей лесной избушки, Меж белых стволов бродя,
Въезжаем в рощу золотую, В грибную бабушкину глушь.
Моё слово верное прозвенит!
Ночь коротка. А жизнь, как ночь, длинна. Не сплю я. Что же может мне присниться?
Есть на севере береза, Что стоит среди камней.
С утра носились, Сенокосили,
Выпал снег — И всё забылось,
Мать умерла. Отец ушел на фронт.
По мокрым скверам проходит осень, Лицо нахмуря!
Меж болотных стволов красовался восток огнеликий… Вот наступит октябрь — и покажутся вдруг журавли!
Когда душе моей сойдёт успокоенье С высоких, после гроз, немеркнущих небес,
Высокий дуб. Глубокая вода. Спокойные кругом ложатся тени.
Ласточка носится с криком. Выпал птенец из гнезда.
Стоит жара. Летают мухи. Под знойным небом чахнет сад.
В который раз меня приветил Уютный древний Липин Бор,
За годом год уносится навек, Покоем веют старческие нравы, —
Грязь кругом, а тянет на болото, Дождь кругом, а тянет на реку,
Я буду долго Гнать велосипед.
Вот он и кончился, покой!
Много серой воды, много серого неба,
Жалобно в лесу кричит кукушка О любви, о скорби неизбежной…
Я вспомнил угрюмые волны,
Я помню холодный ветер с Невы
Брал человек Холодный мёртвый камень,
Цветы! Увядшие цветы! Как вас водой болотной хлещет,
За Вологду, землю родную, Я снова стакан подниму!
В потемневших лучах горизонта Я смотрел на окрестности те,
Грустные мысли наводит порывистый ветер, Грустно стоять одному у размытой дороги,
Скачет ли свадьба в глуши потрясенного бора, Или, как ласка, в минуты ненастной погоды
Я люблю, когда шумят березы, Когда листья падают с берез.
В дверь из метели старик-водовоз Утром вошел, и Аленка сказала:
Сквозь ветра поющий полет И волн громовые овации
Стоит изба в лесу сто лет.
Я тоже служил на флоте! Я тоже памятью полн
Неужели одна суета Был мятеж героических сил
Взглянул на кустик — истину постиг, Он и цветёт, и плодоносит пышно,
— Мы будем свободны, как птицы, — Ты шепчешь. И смотришь с тоской,
Окно, светящееся чуть. И редкий звук с ночного омута.
1 Погружены в томительный мороз,
Так случилось, что в сумерках лета, За дворами, где травы шумят,
Улетели листья с тополей — Повторилась в мире неизбежность…
Ветер всхлипывал, словно дитя, За углом потемневшего дома.
Я уеду из этой деревни… Будет льдом покрываться река,
Ветер под окошками, тихий, как мечтание, А за огородами, в сумерках полей
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны, Неведомый сын удивительных вольных племён!
Звезда полей, во мгле заледенелой Остановившись, смотрит в полынью.
Ветер не ветер — Иду из дома!
Бывало, вырядимся с шиком В костюмы, в шляпы — и айда!
Она совсем ещё ребенок – И ясен взгляд, и голос тонок.
…Как я подолгу слушал этот шум, Когда во мгле горел закатный пламень!
Две маленькие Лили —
В медведя выстрелил лесник. Могучий зверь к сосне приник.
Стоит изба, дымя трубой, Живет в избе старик рябой,
Я весь в мазуте, весь в тавоте, Зато работаю в тралфлоте!
Гость молчит, и я — ни слова!
До конца, До тихого креста
Словно зеркало русской стихии, Отслужив назначенье свое,
Я люблю судьбу свою, Я бегу от помрачений!
Загородил мою дорогу Грузовика широкий зад.
Под ветвями плакучих деревьев В чистых окнах больничных палат
Из окна ресторана — свет зелёный,
В минуты музыки печальной Я представляю желтый плес,
То желтый куст, То лодка кверху днищем,
Уединившись за оконцем, Я с головой ушёл в труды!
Внезапно небо прорвалось С холодным пламенем и громом!
Ах, что я делаю? За что я мучаю
Тот город зелёный и тихий Отрадно заброшен и глух.
Все движется к темному устью. Когда я очнусь на краю,
Слухи были глупы и резки: Кто такой, мол, Есенин Серега,
Замерзают мои георгины. И последние ночи близки.
Глебу Горбовскому Трущобный двор. Фигура на углу.
На душе соловьиною трелью Не звените, далёкие дни!
Давай, земля, Немножко отдохнём
Не было собак — и вдруг залаяли. Поздно ночью — что за чудеса!—
Слава тебе, поднебесный Радостный краткий покой!
Осень! Летит по дорогам Осени стужа и стон!
Пришла, прошлась по туалету Стара, болезненно-бледна.
Когда заря, светясь по сосняку, Горит, горит, и лес уже не дремлет,
Размытый путь. Кривые тополя. Я слушал шум – была пора отлёта.
Всё облака над ней, всё облака… В пыли веков мгновенны и незримы,
В святой обители природы, В тени разросшихся берёз
Привет, Россия — родина моя! Как под твоей мне радостно листвою!
Смерть приближалась, приближалась, Совсем приблизилась уже, —
На снегу, как тюлени, Лежат валуны,
Мне трудно думать: Так много шума.
Не могу я видеть без грусти Ежедневных собачьих драк, —
Пора любви среди полей, Среди закатов тающих
Я вырос в хорошей деревне, Красивым — под скрип телег!
Я запомнил, как диво, Тот лесной хуторок,
По утрам умываясь росой, Как цвели они! Как красовались!
Закатилось солнце за вагоны. Вот ещё один безвестный день,
В горнице моей светло. Это от ночной звезды.
Ночь наступила. Заснули дома.
Отложу свою скудную пищу. И отправлюсь на вечный покой.
Стихи из дома гонят нас, Как будто вьюга воет, воет
Дорога, дорога, Разлука, разлука.
Вот ворона сидит на заборе. Все амбары давно на запоре.
Рукой раздвинув тёмные кусты, Я не нашёл и запаха малины,
Идёт старик в простой одежде. Один идёт издалека.
Я в фуфаечке грязной Шёл по насыпи мола,
Тяжело молчал Валун-догматик
Идёт процессия за гробом. Долга дорога в полверсты.
Доволен я буквально всем! На животе лежу и ем
Горько плакал мальчик Лева Потому, что нету клева.
Ах, как светло роятся огоньки! Как мы к земле спешили издалече!
— Как сильно изменился ты! — Воскликнул я. И друг опешил.
Я умру в крещенские морозы Я умру, когда трещат березы
В краю, где по дебрям, по рекам Метелица свищет кругом,
Печальная Вологда дремлет На тёмной печальной земле,
Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи…
Мы входим в зал. Сияющие люстры
Зачем ты, ива, вырастаешь Над судоходною рекой
Светлеет грусть, когда цветут цветы, Когда брожу я многоцветным лугом
Побежала коза в огород. Ей навстречу попался народ.
Вьется в топке пламень белый, Белый-белый, будто снег,
Когда в окно осенний ветер свищет И вносит в жизнь смятенье и тоску, —
Лошадь белая в поле тёмном. Воет ветер, бурлит овраг,
Бессмертное величие Кремля Невыразимо смертными словами!
Я вспоминаю, сердцем посветлев, Какой я был взволнованный и юный!
Окошко. Стол. Половики. В окошке — вид реки…
Уже деревня вся в тени. В тени сады её и крыши.
Подошла к нему корова. — Уходи! — сказал ей Вова.
Лёгкой поступью, кивая головой,
Что я тебе отвечу на обман? Что наши встречи давние у стога?
Сколько сору прибило к березам Разыгравшейся полой водой!
Ах, отчего мне Сердце грусть кольнула,
Захлебнулось поле и болото Дождевой водою — дождались!
Звенит, смеётся, как младенец, И смотрит солнышку вослед.
В твоих глазах Для пристального взгляда
Моя родина милая, Свет вечерний погас.
Чудный месяц горит над рекою, Над местами отроческих лет,
Чуть живой. Не чирикает даже. Замерзает совсем воробей.
От брызг и ветра губы были солоны,
Теперь она, как в дымке, островками Глядит на нас, покорная судьбе, —
Взбегу на холм и упаду
Заяц в лес бежал по лугу, Я из лесу шел домой, —
О чём писать? На то не наша воля!
Положил в котомку сыр, печенье,
В моё окно проникли слухи. По чистой комнате моей
Как далеко дороги пролегли! Как широко раскинулись угодья!
Мимо изгороди шаткой, Мимо разных мест
Кто-то стонет на тёмном кладбище, Кто-то глухо стучится ко мне,
Хотя проклинает проезжий Дороги моих побережий,
Над вокзалом — ранних звезд мерцанье. В сердце — чувств невысказанных рой.
Есть пора – Души моей отрада:
С моста идет дорога в гору. А на горе — какая грусть!-
Сколько водки выпито! Сколько стекол выбито!
В этой деревне огни не погашены. Ты мне тоску не пророчь!
Лошадь белая В поле тёмном.
Поезд мчался с грохотом и воем, Поезд мчался с лязганьем и свистом,
Забрызгана крупно
Седьмые сутки дождь не умолкает. И некому его остановить.
Вечер. Плывёт по дорогам Осени стужа и стон.
Стукнул по карману — не звенит. Стукнул по другому — не слыхать.
Да, умру я! И что ж такого?
Мы сваливать не вправе
В минуты музыки печальной Я представляю жёлтый плёс,
У тралмейстера крепкая глотка — Он шумит, вдохновляя аврал!
Я забыл, что такое любовь, И под лунным над городом светом
Мы встретились У мельничной запруды.
Светлый покой Опустился с небес
Он увидал меня и замер, Смешной и добрый, как божок.
Огонь в печи не спит, перекликаясь С глухим дождём, струящимся по крыше.
Ах, кто не любит первый снег В замерзших руслах тихих рек,
«Чудный месяц плывет над рекою»,- Где-то голос поет молодой.
Я тебя целовал сквозь слезы Только ты не видела слез,
Опять заря Смеркается и брезжит
А между прочим, осень на дворе. Ну что ж, я вижу это не впервые.
Пасха под синим небом,
Я уплыву на пароходе, Потом поеду на подводе,
Однажды к пирсу
Вода недвижнее стекла. И в глубине её светло.
Мне лошадь встретилась в кустах. И вздрогнул я. А было поздно.
