И люблю малиновый рассвет я, И люблю молитвенный закат, И люблю медовый первоцвет я, И люблю багровый листопад. И люблю не дома, а на воле, В чистом поле, на хмельной траве, Задремать и пролежать, доколе Не склонится месяц к голове. Без зурны могу и без чунгура Наслаждаться музыкою я, Иначе так часто ни к чему бы Приходить мне на берег ручья. Я без крова обошелся б даже, Мне не надо в жизни ничего. Только б горы, скалы их и кряжи Были возле сердца моего. Я еще, наверное, не раз их Обойду, взбираясь на хребты. Сколько здесь непотускневших красок, Сколько первозданной чистоты. Как форель, родник на горном склоне В крапинках багряных поутру. Чтоб умыться — в теплые ладони Серебро студеное беру. И люблю я шум на дне расселин, Туров, запрокинувших рога, Сквозь скалу пробившуюся зелень И тысячелетние снега. И еще боготворю деревья, Их доверьем детским дорожу. В лес вхожу как будто к другу в дверь я, Как по царству, по лесу брожу. Вижу я цветы долины горской. Их чуть свет пригубили шмели. Сердцем поклоняюсь каждой горстке Дорогой мне сызмальства земли. На колени у речной излуки, Будто бы паломник, становлюсь. И хоть к небу простираю руки, Я земле возлюбленной молюсь.