Было небо черно от лохматых овчин, Все клубились они в беспорядке. И сидел вдалеке от родимых вершин Красный сокол на белой перчатке. Бубенцами его одарили ловцы И кольцом с ободком золоченым. Поднимал он крыла, и опять бубенцы Заливались серебряным звоном. На перчатке сидел и не ведал забот, И кормили его, как ручного. Только снился ему в черных тучах полет И скала у потока речного. Он домой полетел, бубенцами звеня, Красный сокол, рожденный для схватки, И товарищам крикнул: — Простите меня, Что сидел я на белой перчатке! Отвечали они там, где катится гром И клубятся туманы на склонах: — Нет у нас бубенцов, что звенят серебром, Нет колечек у нас золоченых. Мы вольны, и у нас бубенцы не в чести, И другие мы ценим повадки. Ты не свой, ты чужой, ты обратно лети И сиди там на белой перчатке.