А бык играл с людьми в расцвеченном овале. Один из тех восьми, которых убивали… О, как прекрасна кровь, когда она — чужая!.. Занятною игрой орущих потешая, бык злиться не хотел. А публика дурела! И бёдрами вертел проворненький тореро. На пальчики вставал. Силён. Самоуверен. Бык недоумевал, Но притворялся зверем… Не сладко попадать В такую передрягу. Зачем ему бодать замызганную тряпку?! Чуть-чуть левей бы: — На!! На!! — если хочешь крови… Но у того — жена. А может, даже кроме — мальчишка. Карапуз. Рыданьями разбудят… И бык решился: пусть! Всё будет так, как будет. Сопящая гора. Накатится — раздавит. Он знал: идёт игра. Подразнят — и отстанут! Поэтому — щадил. Играл с людьми в охотку… Не сразу ощутил клинок, вошедший в холку… И на песок осел. В малиновую тьму. И прогудел совсем по-деревенски: «Му-у-у…» Он умирал, пока хлестала кровь из раны на впалые бока… Убили… Рады?