На миг забыть — и вновь ты дома: До неба — тучные скирды, У риги — пыльная солома, Дымятся дальние пруды; Снижаясь, аист тянет к лугу, Мужик коленом вздел подпругу,- Все до пастушьей бороды, Увы, так горестно знакомо! И бор, замкнувший круг небес, И за болотцем плеск речонки, И голосистые девчонки, С лукошком мчащиеся в лес… Ряд новых изб вдаль вывел срубы, Сады пестреют в тишине, Печеным хлебом дышат трубы, И Жучка дремлет на бревне. А там под сливой, где белеют Рубахи вздернутой бока,- Смотри, под мышками алеют Два кумачовых лоскутка! Но как забыть? На облучке Трясется ксендз с бадьей в охапке, Перед крыльцом, склонясь к луке, Гарцует стражник в желтой шапке; Литовской речи плавный строй Звенит забытою латынью… На перекрестке за горой Христос, распластанный над синью. А там, у дремлющей опушки Крестов немецких белый ряд,- Здесь бой кипел, ревели пушки… Одни живут — другие спят. Очнись. Нет дома — ты один: Чужая девочка сквозь тын Смеется, хлопая в ладони. В возах — раскормленные кони, Пылят коровы, мчатся овцы, Проходят с песнями литовцы — И месяц, строгий и чужой, Встает над дальнею межой…