Сеть лиственниц выгнала алые точки. Белеет в саду флигелек. Кот томно обходит дорожки и кочки И нюхает каждый цветок. Так радостно бросить бумагу и книжки, Взять весла и хлеба в кульке, Коснуться холодной и ржавой задвижки И плавно спуститься к реке… Качается пристань на бледной Крестовке. Налево — Елагинский мост. Вдоль тусклой воды серебрятся подковки, А небо — как тихий погост. Черемуха пеной курчавой покрыта, На ветках мальчишки-жулье. Веселая прачка склонила корыто, Поет и полощет белье. Затекшие руки дорвались до гребли. Уключины стонут чуть-чуть. На веслах повисли какие-то стебли, Мальки за кормою как ртуть… Под мостиком гулким качается плесень. Копыта рокочут вверху. За сваями эхо чиновничьих песен, А ивы — в цыплячьем пуху… Краснеют столбы на воде возле дачки, На ряби — цветная спираль. Гармонь изнывает в любовной горячке, И в каждом челне — пастораль. Вплываю в Неву. Острова, как корона: Волнисто-кудрявая грань… Летят рысаки сквозь зеленое лоно, На барках ленивая брань. Пестреет нарядами дальняя Стрелка. Вдоль мели — щетиной камыш. Все шире вода, голубая тарелка, Все глубже весенняя тишь… Лишь катер порой пропыхтит торопливо, Горбом залоснится волна, Матрос — словно статуя, вымпел — как грива, Качнешься — и вновь тишина… О родине каждый из нас вспоминая, В тоскующем сердце унес Кто Волгу, кто мирные склоны Валдая, Кто заросли ялтинских роз… Под пеплом печали храню я ревниво Последний счастливый мой день: Крестовку, широкое лоно разлива И Стрелки зеленую сень.