«Я сейчас, дядя Саша, — хотите? — Превращу вас в кота… Вы рукав своей куртки ловите Вместо хвоста, И тихонько урчите,— Потому что вы кот, И, зажмурив глазки, лижите Свой пушистый живот… Я поставлю вам на пол блюдце С молоком,— Надо, дядя, вот так изогнуться И лакать языком. А потом я возьму вас в охапку, Вы завьетесь в клубок, как удав,— Оботру я усы вам тряпкой, И вы скажете: „Мяв!“ А кота, настоящего Пышку, Превращу я — хотите? — в вас. Пусть, уткнувшись мордою в книжку, Просидит целый час… Пусть походит по комнатам вяло, Ткнется рыльцем в стекло И, присев к столу, из бокала Вынет лапкой стило… Сам себе язык он покажет, Покачается, как пароход,— А потом он кляксу размажет, Папироску в угол швырнет И, ко мне повернувшись, скажет: „Не бурчи, бегемот!..“» Но в ответ на мальчишкины бредни Проворчал я: «Постой!.. Я и сам колдун не последний,— Погоди, золотой! За такое твое поведенье Наступлю я тебе на мозоль: Вот сейчас рассержусь — и в мгновенье Превращу тебя в моль… Над бокалом завьешься ты мошкой — Перелет, пируэт,— Вмиг тебя я прихлопну ладошкой, И, ау, — тебя нет! Кот лениво слижет с ладони Бледно-желтую пыль И раскинет живот на балконе, Вскинув хвост, как ковыль…» Ты надулся: «Какой вы несносный! Я за это…» Ты топнул и встал: «Превращу я вас в дым папиросный…» Но, смеясь, я сказал: «Опоздал!»