Вторые сутки город был в огне, Нещадно день и ночь его бомбили. Осталась в школе карта на стене — Ушли ребята, снять ее забыли. И сквозь окно врывался ветер к ней, И зарево пожаров освещало Просторы плоскогорий и морей, Вершины гор Кавказа и Урала. На третьи сутки, в предрассветный час, По половицам тяжело ступая, Вошел боец в пустой, холодный класс. Он долгим взглядом воспаленных глаз Смотрел на карту, что-то вспоминая. Но вдруг, решив, он снял ее с гвоздей И, вчетверо сложив, унес куда-то, — Изображенье Родины своей Спасая от захватчика-солдата. Случилось это памятной зимой В разрушенном, пылающем районе, Когда бойцы под самою Москвой В незыблемой стояли обороне. Шел день за днем, как шел за боем бой, И тот боец, что карту взял с собою, Свою судьбу связал с ее судьбой, Не расставаясь с ней на поле боя. Когда же становились на привал, Он, расстегнув крючки своей шинели, В кругу друзей ту карту раскрывал, И молча на нее бойцы смотрели. И каждый узнавал свой край родной, Искал свой дом: Казань, Рязань, Калугу, Один — Баку, Алма-Ату — другой. И так, склонившись над своей страной, Хранить ее клялись они друг другу. Родные очищая города, Освобождая из-под ига села, Солдат с боями вновь пришел туда, Где карту он когда-то взял из школы. И, на урок явившись как-то раз, Один парнишка положил на парту Откуда-то вернувшуюся в класс Помятую, потрепанную карту. Она осколком прорвана была От города Орла до Приднепровья, И пятнышко темнело у Орла. Да! Было то красноармейской кровью. И место ей нашли ученики, Чтоб, каждый день с понятным нетерпеньем Переставляя красные флажки, Идти вперед на запад, в наступленье.