И ласточка и курица на полеты хмурятся. Как людьё поразлетится, не догнать его и птице. Был летун один Илья — да и то в ненастье ж. Всякий день летаю я. Небо — двери настежь! Крылья сделаны гусю. Гусь — взлетит до крыши. Я не гусь, а мчусь вовсю всякой крыши выше. Паровоз, что та́чьца: еле в рельсах тащится. Мне ж любые дали — чушь: в две минуты долечу ж! Летчик! Эй! Вовсю гляди ты! За тобой следят бандиты. — Ну их к черту лешему, не догнать нас пешему! Саранча посевы жрет, полсела набила в рот. Серой эту саранчу с самолета окачу. Над лесами жар и зной, жрет пожар их желтизной А пилот над этим адом льет водищу водопадом. Нынче видели комету, а хвоста у ней и нету. Самолет задела малость, вся хвостина оборвалась. Прождала я цело лето желдорожного билета: кто же грош на Фоккер внес — утирает птицам нос. Плачут горько клоп да вошь, — человека не найдешь. На воздушном на пути их и тифу не найти.