С чем в поэзии не сравнивали Коминтерна? Кажется, со всем! И все неверно. И корабль, и дредноут, и паровоз, и маяк — сравнивать больше не будем. Главным взбудоражена мысль моя, что это — просто люди. Такие вот из подвальных низов — миллионом по улицам льются. И от миллионов пришли на зов — первой победившей революции. Историю движет не знатная стайка — история не деньгой водима. Историю движет рабочая спайка — ежедневно и непобедимо. Тих в Европах класса коло́сс, — но слышнее за разом раз — в батарейном лязге колес на позиции прет класс. Товарищ Бухарин из-под замызганных пальм говорит — потеряли кого… И зал отзывается: «Вы жертвою пали… Вы жертвою пали в борьбе роковой». Бедой к убийцам, песня, иди! К вам имена жертв мы еще принесем, победив, — на пуле, штыке и ноже. И снова перечень сухих сведений — скольких Коминтерн повел за собой… И зал отзывается: «Это — последний и решительный бой». И даже речь японца и китайца понимает не ум, так тело, — бери оружие в руки и кидайся! Понятно! В чем дело?! И стоило на трибуне красной звездой красноармейцу загореться, — поняв язык революции, стоя рукоплещут японцы и корейцы. Не стала седа и стара — гремит, ежедневно известней п-я-т-и-д-е-с-я-т-и стран боевая рабочая песня.