(Заграничные газеты печатают безыменный протест русских писателей.) Писатель Иван Иваныч Гонорарчиков правительство советское обвиняет в том, что живет-де писатель запечатанным ларчиком и владеет замо̀к обцензуренным ртом. Еле преодолевая пивную одурь, напевает, склонясь головой соло́вой: — О дайте, дайте мне свободу сло̀ва. — Я тоже сделан из писательского теста. Действительно, чего этой цензуре надо? Присоединяю голос к писательскому протесту: ознакомимся с писательским ларчиком-кладом! Подойдем к такому демократично и ласково. С чего начать? Отодвинем товарища Лебедева-Полянского и сорвем с писательского рта печать. Руки вымоем и вынем содержимое. В начале ротика — пара советских анекдотиков. Здесь же сразу, от слюней мокра́, гордая фраза: — Я — демократ! — За ней — другая, длинней, чем глиста: — Подайте тридцать червонцев с листа! — Что зуб — то светоч. Зубовная гниль, светит, как светят гнилушки-огни. А когда язык приподняли робкий, сидевший в глотке наподобие пробки, вырвался визг осатанелый: — Ура Милюкову, даешь Дарданеллы! — И сразу все заорали: — Закройте-ка недра благоухающего ротика! — Мы цензурой белые враки обводим, чтоб никто не мешал словам о свободе. Чем точить демократические лясы, обливаясь чаями до четвертого поту, поможем и словом свободному классу, силой оберегающему и строящему свободу. И вдруг мелькает мысль-заря: а может быть, я и рифмую зря? Не эмигрант ли грязный из бороденки вшивой вычесал и этот протестик фальшивый?!