Владимир Маяковский — Тип
По улицам, посредине садов, меж сияющих клубных тетерей хулиганов различных сортов больше, чем сортов бактерий. * * * По окончании рабочего дня, стакан кипяченой зажав в кулачике, под каждой крышей Союза бубня, докладывают докладчики. Каждая тема — восторг и диво — вмиг выясняет вопросы бытья. Новость — польза от кооператива, последняя новость — вред от питья. Пустые места называются — дыры; фиги растут на Лиге наций; дважды два по книгам — четыре; четырежды четыре — кругом шестнадцать. Устав, отходят ко сну культпросветчики и видят сквозь музыку храпа мерненького: Россия, затеплив огарок свечки, читает взасос политграмоту Бердникова. Сидит, читает, делает выписки до блеска зари на лысине шара. А сбоку пишет с него Либединский, стихи с него сочиняет Жаров. Иди и гляди — не жизнь, а лилия. Идиллия. * * * А пока докладчики преют, народ почему-то прет к Левенбрею. Еле в стул вмещается парень, один кулак — четыре кило. Парень взвинчен. Парень распарен. Волос штопором. Нос лилов. Мозг его чист от мыслей сора. Жить бы ему не в Москве, а на Темзе. Парень, возможно, стал бы боксером, нос бы расшиб Карпантье и Демпси. Что для него докладчиков сонм? Тоже сласть в наркомпросной доле! Что он Маркс или Эдисон? Ему телефоны выдумывать, что ли? Мат, а не лекции соки корней его. Он не обучен драться планово. Спорт — по башке бутылкой Корнеева, доклад — этажом обложить у Горшанова. Парень выходит, как в бурю на катере. Тесен фарватер. Тело намокло. Парнем разосланы к чертовой матери бабы, деревья, фонарные стекла. В полтротуара болтаются клёши, рубашка-апаш и кепка домиком. Кулак волосатей, чем лучшая лошадь, и морда — на зависть циркачьим комикам. Лозунг дня — вселенной в ухо! — Все, что знает башка его дурья! Бомба из матершины и ухарств, пива, глупости и бескультурья. Надо помнить, что наше тело дышит не только тем, что скушано, — надо рабочей культуры дело делать так, чтоб не было скушно.