В революции в культурной, смысл которой — общий рост, многие узрели шкурный, свой малюсенький вопрос. До ушей лицо помыв, галстук выкрутив недурно, говорят, смотрите: «Мы совершенно рев-культурны». Дурни тешат глаз свой красотой пробо́ров, а парнишка массовый грязен, как боров. Проведи глазами по одной казарме. Прет зловоние пивное, свет махорка дымом за́стит, и котом гармонька воет «Д-ы-ш-а-л-а н-о-ч-ь в-о-с-т-о-р-г-о-м с-л-а-д- ост -растья». Дыры в крыше, звёзды близки, продырявлены полы, режут ночь истомным визгом крысьи свадьбы да балы. Поглядишь — и стыдно прямо — в чем барахтаются парни. То ли мусорная яма, то ли заспанный свинарник. Просто слово слышать редко, мат с похабщиною в куче, до прабабки кроют предков, кроют внуков, кроют внучек. Кроют в душу, кроют в бога, в пьяной драке блещет нож… С непривычки от порога вспять скорее повернешь. У нас не имеется няней — для очистки жизни и зданий. Собственной волей, ею одной, революционный порыв в кулак сколотив, строй заместо проплеванной пивной культуру свою, коллектив. Подымай, братва, по заводам гул, до корней дознайся с охотою, кто дает на ремонт и какую деньгу, где и как деньгу берегут и как деньгу расходуют. На зверей бескультурья — охота. Комсомол, выступай походом! От водки, от мата, от грязных груд себя обчистим в МЮД.