Лес ушёл — и обзор расширяется, Вот и здания появляются, Тени нам под колёса кидаются И остаться в живых ухитряются. Перекрёсточки — скорость сбрасывайте! Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте! И такие, кому не до братства, те — Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте! Я клоню свою голову шалую Перед Варшавою, перед Варшавою. К центру — «просто» — стремлюсь, поспешаю я, Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я. Вот она, многопослевоенная, Несравнимая, несравненная: Не сровняли с землёй оглашенные, Потому она и несравненная. И порядочек здесь караулится: Указатели — скоро улица. Пред старушкой пришлось мне ссутулиться — Выясняю, чтоб не обмишулиться, А по-польски — познания хилые, А старушка мне: «Прямо, милые!» — И по-нашему засеменила и Повторяла опять: «Прямо, милые…» …Хитрованская Речь Посполитая, Польша панская, Польша битая, Не единожды кровью умытая, На Восток и на Запад сердитая, Не ушедшая в область предания, До свидания, до свидания! И Варшава — мечта моя давняя, <До>