Легавым быть, готов был умереть я, Отгрохать юбилей — и на тот свет! Но выяснилось: вовсе не рубеж десятилетье, Не юбилей, а просто — десять лет. И всё-таки «Боржома» мне налей За юбилей. Такие даты редки! Ну ладно, хорошо, не юбилей, А, скажем, две нормальных пятилетки. Так с чем мы подошли к «неюбилею»? За что мы выпьем и поговорим? За то, что все вопросы и в «Конях», и в «Пелагее» — Ответы на историю с «Живым». Не пик и не зенит, не апогей! Но я пою от имени всех зэков — Побольше нам «Живых» и «Пелагей», Ну, словом, больше «Добрых человеков». Нам почести особые воздали: Вот деньги раньше срока за квартал, В газету заглянул, а там полным-полно регалий — Я это между строчек прочитал. Вот только про награды не найду, Нет сообщений про гастроль в загранки. Сидим в определяющем году, Как, впрочем, и в решающем, в «Таганке». Тюрьму сломали — мусор на помойку! Но будет, где головку прислонить. Затеяли на площади годков на десять стройку, Чтоб равновесье вновь восстановить. Ох, мы поездим! Ох, поколесим! В Париж мечтая, и в Челны намылясь. И будет наш театр кочевым И уличным (к тому мы и стремились). Как хорошо: мы здесь сидим без кляпа, И есть чем пить, жевать и речь вести. А эти десять лет не путь тюремного этапа — Они этап нелегкого пути. Пьём за того, кто превозмог и смог, Нас в юбилей привёл, как полководец. За пахана! Мы с ним тянули срок — Наш первый убедительный «червонец». Ещё мы пьём за спевку, смычку, спайку С друзьями с давних пор и с давних нар — За то, что на банкетах вы делили с нами пайку, Не получив за пьесу гонорар. Редеют ваши стройные ряды Писателей, которых уважаешь. За долги ваши праведны труды — Земной поклон, Абрамов и Можаич! От наших лиц остался профиль детский, Но первенец не сбит, как птица влёт, Привет тебе, Андрей, Андрей Андреич Вознесенский! И пусть второго Бог тебе пошлёт. Ах, Зина, жаль не склеилась семья У нас там, в Сезуане, — время мало. И жаль мне, что Гертруда — мать моя, И что не мать мне Василиса — Алла. Ах, Ваня, Ваня Бортник, тихий сапа! Как я горжусь, что я с тобой на ты! Как жаль, спектакль не видел Паша, Павел, Римский Папа — Он у тебя набрался б доброты. «Таганка», славься! Смейся! Плачь! Кричи! Живи и в наслажденье, и в страданье. И пусть ложатся наши кирпичи Краеугольным камнем в новом зданье.