Разбег, толчок… И — стыдно подыматься: Во рту опилки, слёзы из-под век — На рубеже проклятом два двенадцать Мне планка преградила путь наверх. Я признаюсь вам как на духу: Такова вся спортивная жизнь — Лишь мгновение ты наверху И стремительно падаешь вниз. Но съем плоды запретные с древа я, И за хвост подёргаю славу я. У кого толчковая — левая, А у меня толчковая — правая! Разбег, толчок… Свидетели паденья Свистят и тянут за ноги ко дну. Мне тренер мой сказал без сожаленья: «Да ты же, парень, прыгаешь в длину! У тебя растяженье в паху; Прыгать с правой — дурацкий каприз, Не удержишься ты наверху — Ты стремительно катишься вниз». Но, задыхаясь словно от гнева я, Объяснил толково я: главное, Что у них толчковая — левая, Но моя толчковая — правая! Разбег, толчок… Мне не догнать канадца — Он мне в лицо смеётся на лету! Я снова планку сбил на два двенадцать, И тренер мне сказал напрямоту, Что, говорит, меня он утопит в пруду, Чтобы впредь неповадно другим, Если враз, сей же час не сойду Я с неправильной правой ноги. Но я лучше выпью зелье с отравою, Я над собою что-нибудь и сделаю — Но свою неправую правую Я не сменю на правую левую! Трибуны дружно начали смеяться, Но пыл мой от насмешек не ослаб: Разбег, толчок, полёт… и два двенадцать — Теперь уже мой пройденный этап! И пусть болит моя травма в паху, И пусть допрыгался до хромоты, Но я всё ж таки был наверху — И меня не спихнуть с высоты! А дома в шубке на рыбьем меху Мне она подготовит сюрприз: Пока я был на самом верху, Она с кем-то спустилася вниз… Но всё же съел плоды запретные с древа я, И поймал за хвост теперя славу я. Потому что у них у всех (и бог с ними, это, в конце концов, их личное дело), У их толчковая — левая, Но моя толчковая — правая!