Этот шум не начало конца, Не повторная гибель Помпеи — Спор вели три великих глупца: Кто из них, из великих, глупее. Первый выл: «Я физически глуп, — Руки вздел, словно вылез на клирос, — У меня даже мудрости зуб, Невзирая на возраст, не вырос!» Но не приняли это в расчёт — Даже умному эдак негоже: «Ах, подумаешь, зуб не растёт! Так другое растёт — ну и что же?..» К синяку прижимая пятак, Встрял второй: «Полно вам, загалдели! Я способен всё видеть не так, Как оно существует на деле!» — «Эх, нашёл чем хвалиться, простак, — Недостатком всего поколенья!.. И к тому же всё видеть не так — Доказательство слабого зренья!» Третий был непреклонен и груб, Рвал лицо на себе, лез из платья: «Я единственный подлинно глуп — Ни про что не имею понятья». Долго спорили — дни, месяца, — Но у всех аргументы убоги… И пошли три великих глупца Глупым шагом по глупой дороге. Вот и берег — дороге конец. Откатив на обочину бочку, В ней сидел величайший мудрец — Мудрецам хорошо в одиночку. Молвил он подступившим к нему: Дескать, знаю, зачем, кто такие, Одного только я не пойму — Для чего это вам, дорогие! Или, может, вам нечего есть, Или мало друг дружку побили? Не кажитесь глупее, чем есть, — Оставайтесь такими, как были. Стоит только не спорить о том, Кто главней, — уживётесь отлично, Покуражьтесь ещё, а потом, Так и быть, приходите вторично. Он залез в свою бочку с торца — Жутко умный, седой и лохматый… И ушли три великих глупца — Глупый, глупенький и глуповатый. Удивляясь, ворчали в сердцах: «Стар мудрец, никакого сомненья! Мир стоит на великих глупцах — Зря не высказал старый почтенья!» Потревожат вторично его — Тёмной ночью попросят: «Вылазьте!» Всё бы это ещё ничего, Но глупцы — состояли при власти… И у сказки бывает конец: Больше нет на обочине бочки — В «одиночку» отправлен мудрец. Хорошо ли ему в «одиночке»?