Штормит весь вечер, и, пока Заплаты пенные латают Разорванные швы песка, Я наблюдаю свысока, Как волны головы ломают. И я сочувствую слегка Погибшим им — издалека. Я слышу хрип, и смертный стон, И ярость, что не уцелели, — Ещё бы: взять такой разгон, Набраться сил, пробить заслон — И голову сломать у цели!.. И я сочувствую слегка Погибшим им — издалека. Ах, гривы белые судьбы! Пред смертью словно хорошея, По зову боевой трубы Взлетают волны на дыбы, Ломают выгнутые шеи. И мы сочувствуем слегка Погибшим им — издалека. А ветер снова в гребни бьёт И гривы пенные ерошит. Волна барьера не возьмёт — Ей кто-то ноги подсечёт, И рухнет взмыленная лошадь. Мы посочувствуем слегка Погибшей ей — издалека. Придёт и мой черёд вослед — Мне колют в спину, гонят к краю. В душе — предчувствие как бред, Что надломлю себе хребет И тоже голову сломаю. Мне посочувствуют слегка, Погибшему, — издалека. Так многие сидят в веках На берегах — и наблюдают Внимательно и зорко, как Другие рядом на камнях Хребты и головы ломают. Они сочувствуют слегка Погибшим, но — издалека. Но в сумерках морского дна, В глубинах тайных кашалотьих Родится и взойдёт одна Неимоверная волна, На берег ринется она И наблюдающих поглотит. Я посочувствую слегка Погибшим им — издалека.