Стареем, брат, ты говоришь? Вон кончен — он недлинный — Старинный рейс Москва-Париж… Теперь уже — старинный. И наменяли стюардесс — И там и здесь, и там и здесь — И у французов, и у нас! Но козырь — черва и сейчас. Стареют все — и ловелас, И Дон Жуан, и Греи. И не садятся в первый класс Сбежавшие евреи. Стюардов больше не берут, А отбирают. И в Бейрут Теперь никто не полетит — Что там? Бог знает и простит. Стареем, брат, седеем, брат. Дела идут, как в Польше. Уже из Токио летят Одиннадцать, не больше. Уже в Париже неуют, Уже и там витрины бьют, Уже и там давно не рай, А как везде — передний край. Стареем, брат. А старикам Здоровье — кто устроит? А с элеронами рукам Работать и не стоит. И отправляют [нас], седых, На отдых, то есть — бьют под дых. И всё же этот фюзеляж Пока что наш, пока что наш…