Был побег «на рывок» — Наглый, глупый, дневной: Вологодского — с ног, И — вперёд головой. И запрыгали двое, В такт сопя на бегу, На виду у конвоя Да по пояс в снегу. Положен строй в порядке образцовом, И взвыла «Дружба» — старая пила, И осенили знаменьем свинцовым С очухавшихся вышек три ствола. Все лежали плашмя — В снег уткнули носы, А за нами двумя — Бесноватые псы. Девять граммов горячие, Как вам тесно в стволах! Мы на мушках корячились, Словно как на колах. Нам — добежать до берега, до цели, Но свыше, с вышек, всё предрешено: Там у стрелков мы дрыгались в прицеле — Умора просто, до чего смешно. Вот бы мне посмотреть, С кем отправился в путь, С кем рискнул помереть, С кем затеял рискнуть! Где-то виделись будто… Чуть очухался я — Прохрипел: «Как зовут-то?» И «Какая статья?» Но поздно — зачеркнули его пули: Крестом — в затылок, пояс, два плеча. А я бежал и думал: «Добегу ли?» — И даже не заметил сгоряча. Я к нему, чудаку: Почему, мол, отстал? Ну а он — на боку И мозги распластал. Пробрало! — телогрейка Аж просохла на мне: Лихо бьёт трёхлинейка — Прямо как на войне! Как за грудки, держался я за камни: Когда собаки близко — не беги! Псы покропили землю языками — И разбрелись, слизав его мозги. Приподнялся и я, Белый свет стервеня, И гляжу — «кумовья» Поджидают меня. Пнули труп: «Сдох, скотина! Нету проку с него: За поимку — полтина, А за смерть — ничего». И мы прошли гуськом перед бригадой, Потом — за вахту, отряхнувши снег: Они обратно в зону — за наградой, А я — за новым сроком за побег. Я сначала грубил, А потом перестал. Целый взвод меня бил — Аж два раза устал. Зря пугают тем светом, Тут — с дубьём, там — с кнутом: Врежут там — я на этом, Врежут здесь — я на том. Я гордость под исподнее упрятал — Видал, как пятки лижут гордецы; Пошёл лизать я раны в «лизолятор», Не зализал — и вот они, рубцы. …Надо б нам вдоль реки (Он был тоже не слаб!), Чтоб людям — не с руки, Чтоб собакам — не с лап!.. Вот и сказке конец: Зверь бежал на ловца — Снёс, как срезал, ловец Беглецу пол-лица. …Всё взято в трубы, перекрыты краны… Ночами только воют и скулят, Что надо, надо сыпать соль на раны: Чтоб лучше помнить — пусть они болят!