Но Он на крик не отвечал, Вопрос лукавый проникая, И на песке, главу склоняя, Перстом задумчиво писал. Во прахе, тяжело дыша, Она, жена-прелюбодейка, Золотовласая еврейка Пред ним, грешна и хороша. Ее плеча обнажены, Глаза прекрасные закрыты, Персты прозрачные омыты Слезами горькими жены. И понял Он, как ей сродно, Как увлекательно паденье: Так юной пальме наслажденье И смерть — дыхание одно.