Фет Афанасий Афанасьевич

На смерть мити Боткина

Тебя любили мы за резвость молодую, За нежность милых слов…

Мой друг, я верую, надеюсь и люблю

Мой друг, я верую, надеюсь и люблю И убежденья полон силы,

Сядь у моря — жди погоды

Сядь у моря — жди погоды. Отчего ж не ждать?

Чем безнадёжнее и строже

Чем безнадежнее и строже Года разъединяют нас,

Она легка, как тонкий пар

Она легка, как тонкий пар Вокруг луны златой,

Если зимнее небо звездами горит

Если зимнее небо звездами горит И мечтательно светит луна,

Горная идиллия

На горе стоит избушка, Где живет старик седой;

Похищение из гарема

Кто в ночи при луне открывает окно? Чья рука, чья чалма там белеют?

У окна

К окну приникнув головой, Я поджидал с тоскою нежной,

Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной

Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной Спеша навстречу мне, улыбку ты даришь

Греция

Там, под оливами, близ шумного каскада, Где сочная трава унизана росой,

Утешение

Вспорхнул твой ветреник, уж нет его с тобою! Уже, склонясь к тебе, дрожащею рукою

Мы с тобой не просим чуда

Мы с тобой не просим чуда: Только истинное чудно;

Я потрясен

Я потрясен, когда кругом Гудят леса, грохочет гром

Никогда

Проснулся я. Да, крышка гроба. — Руки С усильем простираю и зову

Окна в решетках, и сумрачны лица

Окна в решетках, и сумрачны лица, Злоба глядит ненавистно на брата;

Как ярко полная луна

Как ярко полная луна Посеребрила эту крышу!

Язык цветов

Мой пучок блестит росой, Как алмазами калиф мой;

Сними твою одежду дорогую

И девушка пленить умела их Без помощи нарядов дорогих.

Постой, здесь хорошо

«Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой» Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой

Свеж и душист твой роскошный венок

Свеж и душист твой роскошный венок, Всех в нем цветов благовония слышны,

Зимняя поездка на Гарц

Из Гёте С коршуном сходно,

В альбом (Я вас рассматривал украдкой)

Я вас рассматривал украдкой, Хотел постигнуть — но, увы!

Что ты, голубчик, задумчив сидишь

Что ты, голубчик, задумчив сидишь, Слышишь — не слышишь, глядишь — не глядишь?

Упреком, жалостью внушенным

Упреком, жалостью внушенным, Не растравляй души больной;

От огней, от толпы беспощадной

От огней, от толпы беспощадной Незаметно бежали мы прочь;

Не нужно, не нужно мне проблесков счастья

Не нужно, не нужно мне проблесков счастья, Не нужно мне слова и взора участья,

О.И. Иост при получении вышитых туфель (Опять меня балуешь ты)

Опять меня балуешь ты, И под искусной рукою

У камина

Тускнеют угли. В полумраке Прозрачный вьется огонёк.

Спи, еще зарею холодно и рано

Спи — еще зарею Холодно и рано;

Щёчки рдеют алым жаром

Щёчки рдеют алым жаром, Соболь инеем покрыт,

Замок Рауфенбах

1 На гранит ступает твердо

Е.С. Хомутовой при получении роз (Чем пышнее ваши розы)

Чем пышнее ваши розы, Чем душистей их краса,

Королеве Эллинов Ольге Константиновне (В стенах, куда внесла Паллада)

В стенах, куда внесла Паллада Оливу девственной рукой,

Одним толчком согнать ладью живую

Одним толчком согнать ладью живую С наглаженных отливами песков,

Бюст

Когда — из мрамора иль гипса — предо мною Ты в думы погружен венчанной головою, —

Серенада (Тихо вечер догорает)

Тихо вечер догорает, Горы золотя;

Вечерний сад

Не бойся вечернего сада, На дом оглянися назад, —

На корабле

Летим! Туманною чертою Земля от глаз моих бежит.

Уж если всё от века решено

Уж если всё от века решено, — Так что ж мне делать?

В альбом Н.Я. Полонской (Стихи мои в ряду других)

Стихи мои в ряду других Прочтут ли бархатные глазки?

Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле

Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле, Лист зеленеет на ветке и воздух становится чище;

Романс (Злая песнь! Как больно возмутила)

Злая песнь! Как больно возмутила Ты дыханьем душу мне до дна!

Спор

Где нимфа резвая, покинув горный ток, Вплетает гиацинт в свой розовый венок,

Барашков буря шлет своих

Барашков буря шлет своих, Барашков белых в море,

Не смейся

Не смейся, не дивися мне, В недоуменье детски грубом,

Когда вослед весенних бурь

Когда вослед весенних бурь Над зацветающей землей

Ветер злой, ветр крутой в поле

Ветер злой, ветр крутой в поле Заливается.

Графу Л.Н. Толстому при появлении романа «Война и мир» (Была пора — своей игрою)

Была пора — своей игрою, Своею ризою стальною

Роза

У пурпурной колыбели Трели мая прозвенели,

На юбилей А.Н. Майкова (Как привлечь к себе вниманье)

Как привлечь к себе вниманье, В этот миг прервав молчанье,

Я люблю его жарко: он тигром в бою

Я люблю его жарко: он тигром в бою Нападает на хищных врагов;

Прежние звуки, с былым обаяньем

Прежние звуки, с былым обаяньем Счастья и юной любви!

Виноват ли я, что долго месяц

Виноват ли я, что долго месяц Простоял вчера над рощей темной,

Из тонких линий идеала

Из тонких линий идеала, Из детских очерков чела

На рассвете

Плавно у ночи с чела Мягкая падает мгла;

Ива

Сядем здесь, у этой ивы, Что за чудные извивы

Завтра — я не различаю

Завтра — я не различаю; Жизнь — запутанность и сложность!

Облаком волнистым пыль встаёт вдали

Облаком волнистым Пыль встаёт вдали;

Грозные тени ночей

Грозные тени ночей, Ужасы волн и смерчей, —

Ave Maria

Ave Maria — лампада тиха, В сердце готовы четыре стиха:

Грёзы

Мне снился сон, что сплю я непробудно, Что умер я и в грезы погружен;

Лозы мои за окном разрослись живописно и даже

Лозы мои за окном разрослись живописно и даже Свет отнимают. Смотри, вот половина окна

А.Л. Бржевской (Я вам пророчил поклоненье)

Я вам пророчил поклоненье, Венец прекрасному челу,

В альбом П.А. Козлову (Тому, что было, не бывать)

Тому, что было, не бывать — Иные сны, иное племя;

Роящимся мечтам лететь дав волю

Роящимся мечтам лететь дав волю К твоим стопам,

Ты говоришь мне прости

Ты говоришь мне: прости! Я говорю: до свиданья!

Если ты меня разлюбишь (из Рюккерта)

Если ты меня разлюбишь, Не могу я разлюбить;

Уж верба вся пушистая

Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом;

Какая грусть, Конец аллеи

Какая грусть! Конец аллеи Опять с утра исчез в пыли,

Ночью как-то вольнее дышать мне

Ночью как-то вольнее дышать мне, Как-то просторней…

Вчера расстались мы с тобой

Вчера расстались мы с тобой. Я был растерзан. — Подо мной

Когда опять по камням заиграет

Когда опять по камням заиграет Алмазами сверкающий ручей

Графине С.А. Толстой (Я не у вас, я обделен)

Я не у вас, я обделен! Как тяжело изнеможенье;

Буря

Свежеет ветер, меркнет ночь. А море злей и злей бурлит,

Великому князю Константину Константиновичу при книге «Мои воспоминания»

Пред вами правда несомненно О всём, что было и прошло;

Сентябрьская роза

За вздохом утренним мороза, Румянец уст приотворя,

Тихонько движется мой конь

Тихонько движется мой конь По вешним заводям лугов,

Эпитафия

Любил он песням дев задумчиво внимать, Когда на звуки их березник отзовется,

Стена

На склоне у лона морской глубины Стояла стена вековая,

Степь вечером

Клубятся тучи, млея в блеске алом, Хотят в росе понежиться поля,

Теснее и ближе сюда

Теснее и ближе сюда! Раскрой ненаглядное око!

Пуская в свет мои мечты

Пуская в свет мои мечты, Я предаюсь надежде сладкой,

Когда кичливый ум, измученный борьбою

Когда кичливый ум, измученный борьбою С наукой вечною, забывшись, тихо спит,

Нет, я не изменил. До старости глубокой

Нет, я не изменил. До старости глубокой Я тот же преданный, я раб твоей любви,

Бржевским при получении цветов и нот

Откуда вдруг в смиренный угол мой Двоякой роскоши избыток,

Восточный мотив

С чем нас сравнить с тобою, друг прелестный? Мы два конька, скользящих по реке,

В альбом (Пусть гений прошлого с улыбкой)

Пусть гений прошлого с улыбкой Вам обо мне заговорит,

И в сердце чувствую такой прилив любви

Какое счастие: и ночь, и мы одни! Река — как зеркало и вся блестит звездами;

Ответ Тургеневу

Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой?

Полуночные образы реют

Полуночные образы реют, Блещут искрами ярко впотьмах,

Две липки (И.С. Тургеневу)

1 Близ рощи, на пригорке серый дом,

Обремененный славой мира

Обремененный славой мира, Сравняйся с смоквою полей;

Весенних чувств не должно вспоминать

Весенних чувств не должно вспоминать, Когда весна оденет вновь березу,

Е.Д. Дункер (Если захочешь ты душу мою разгадать)

Если захочешь ты душу мою разгадать, То перечти со вниманием эту тетрадь.

Аваддон

Ангел, и лев, и телец, и орел — Все шестикрылые — держат престол,

Ручка

Прозрачную канву цветами убирая, На мягких клавишах, иль с веером резным,

Чем доле я живу, чем больше пережил

Чем доле я живу, чем больше пережил, Чем повелительней стесняю сердца пыл, —

Прошла весна, темнеет лес

Ф.И. Тютчеву Прошла весна, — темнеет лес,

Моего тот безумства желал, кто смежал

Моего тот безумства желал, кто смежал Этой розы завои, и блестки, и росы;

Кровию сердца пишу я к тебе эти строки

Кровию сердца пишу я к тебе эти строки, Видно, разлуки обоим несносны уроки,

Сердце желанием встречи томимо

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне при взгляде на их портреты Сердце желанием встречи томимо,

Пароход

Злой дельфин, ты просишь ходу, Ноздри пышут, пар валит,

Наш шеф — владыка всенародный

Наш шеф — владыка всенародный, И наша гордость всем ясна.

Странная уверенность

Скорей, молись, затягивай кушак! Нас ждет ямщик и тройка удалая,

Звезды

Отчего все звезды стали Неподвижною чредой

Сошло дыханье свыше

Сошло дыханье свыше, И я слова распознаю:

Я ждал. Невестою-царицей

Я ждал. Невестою-царицей Опять на землю ты сошла.

Нет, сколько козней ты ни крой

Нет, сколько козней ты ни крой, Я твоего не слышу бреда,

М.П. Шеншиной надпись на книжке (Ты все стихи переплела)

Ты все стихи переплела В одну тетрадь не без причины:

Графине Н.М. Сологуб (Вам песнь моя. В степи мирской)

Вам песнь моя. В степи мирской, Среди толпы бесцветно-бледной,

Кричат перепела, трещат коростели

Кричат перепела, трещат коростели, Ночные бабочки взлетели,

Дай руку мне, дай руку, пери злая

Дай руку мне, дай руку, пери злая, Хоть раз еще приветливо взгляни,

О, для тебя я сделаюсь поэтом

О, для тебя я сделаюсь поэтом! Готов писать и прозой и стихами,

Художнику

Не слушай их, когда с улыбкой злою Всю жизнь твою поставят на позор,

Памяти Д.Л. Крюкова

Когда светильником пред нашими очами Ко храму римских муз ты озарял ступень

Сперва меняя тип за типом

Сперва меняя тип за типом, Клим для своих забавных од

Всё, всё мое, что есть и прежде было

Всё, всё мое, что есть и прежде было, В мечтах и снах нет времени оков;

Когда смущенный умолкаю

Когда смущенный умолкаю, Твоей суровостью томим,

Осень

Как грустны сумрачные дни Беззвучной осени и хладной!

Станет насыпь могилы моей просыхать

Станет насыпь могилы моей просыхать, — И забудешь меня ты, родимая мать.

Тяжело в ночной тиши

Тяжело в ночной тиши Выносить тоску души

Ты в мозгу моем убогом

Ты в мозгу моем убогом Не ищи советов умных:

Шиллеру (Орел могучих, светлых песен)

Орел могучих, светлых песен! С зарей открыл твой вещий взор,

Свобода и неволя

Видишь — мы теперь свободны: Ведь одно свобода с платой;

На железной дороге

Мороз и ночь над далью снежной, А здесь уютно и тепло.

Бабочка

Ты прав. Одним воздушным очертаньем Я так мила.

О, солнце глаз бессонных — звездный луч (из Байрона)

О, солнце глаз бессонных — звездный луч, Как слезно ты дрожишь меж дальних туч!

С порога рыбачьей избушки

С порога рыбачьей избушки Мы видели море вдали;

Н.Я. Полонской (Я вмиг рассеял бы, кажись)

Я вмиг рассеял бы, кажись, Хлопушкой рифм сомненья ваши,

Поднять бокал в честь дружного союза

Поднять бокал в честь дружного союза К Тургеневу мы нынче собрались.

Сядь, Вафилл, в тени отрадной (из Анакреона)

Сядь, Вафилл, в тени отрадной, Здесь, под деревом красивым;

Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег

Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег,

Диана, Эндимион и Сатир (Картина Брюллова)

У звучного ключа как сладок первый сон! Как спящий при луне хорош Эндимион!

На балконе золоченом

На балконе золоченом Ряд цветов кругом перил, —

Н.А. Офросимовой при посылки двух пуговок (Вас нет — и плакать я готов)

Вас нет — и плакать я готов, И ангел мой без вас вздыхает.

Был чудный майский день в Москве

Был чудный майский день в Москве; Кресты церквей сверкали,

Музе (Надолго ли опять мой угол посетила)

Надолго ли опять мой угол посетила, Заставила еще томиться и любить?

Ничтожество

Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рождала грудь моя,

Петр и Павел — вот примеры

Петр и Павел — вот примеры! Петр, как камень, нетягуч,

Солнца луч промеж лип

Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок, Пред скамьей ты чертила блестящий песок,

За кормою струйки вьются

За кормою струйки вьются, Мы несемся в челноке,

У моей возлюбленной есть украшенье

У моей возлюбленной есть украшенье, В нем она блаженна в каждое мгновенье,

М.Н. Лонгинову (Я был у Кача и Орбека)

Я был у Кача и Орбека, Молил, просил;

Тургеневу (Из мачт и паруса — как честно он служил)

Из мачт и паруса — как честно он служил Искусному пловцу под ведром и грозою! —

Нимфа и молодой сатир (группа Ставассера)

Постой хотя на миг! О камень или пень Ты можешь уязвить разутую ступень;

На заре ты её не буди

На заре ты её не буди, На заре она сладко так спит;

Кольцо

Скажи кольцо, как друг иль как злодей Ты сжало мне трепещущую руку?

Мама, глянь-ка из окошка

Мама! глянь-ка из окошка — Знать, вчера недаром кошка

Как трудно повторять живую красоту

Как трудно повторять живую красоту Твоих воздушных очертаний;

Пусть критика и злобна, и зубаста

Пусть критика и злобна, и зубаста! Не тронуть ей меня;

Не избегай, я не молю

Не избегай; я не молю Ни слез, ни сердца тайной боли,

Когда от хмелю преступлений

Когда от хмелю преступлений Толпа развратная буйна

Змей

Чуть вечерней росою Осыпается трава,

Недвижные очи, безумные очи

Недвижные очи, безумные очи, Зачем вы средь дня и в часы полуночи

А.Н. Майкову на сочувственный отзыв о переводе Горация (Кто сам так пышно в тогу эту)

Кто сам так пышно в тогу эту Привычен лики облачать, —

В руке с тамбурином, в глазах с упоеньем

В руке с тамбурином, в глазах с упоеньем, Ты гнешься и вьешься, плывешь и летишь…

О милая дева, к чему нам, к чему говорить

О милая дева, к чему нам, к чему говорить? Зачем, при желании чувством с тобой поделиться,

Смотрю, завидуя немножко

Смотрю, завидуя немножко, На ваш альбом прекрасный я:

Крысы

К хозяину в день стачки Сбежались прачки —

Встречу ль яркую в небе зарю,

Встречу ль яркую в небе зарю, Ей про тайну мою говорю,

Утес

Моря не было там, а уж я тут стоял, Великан первобытной природы.

Супруг надменный коз, лоснящийся от жиру

Супруг надменный коз, лоснящийся от жиру, Встал на дыбы и, лоб склоня, грозит сатиру.

Боги Греции

Как еще вы правили вселенной И забав на легких помочах

Слеза слезу с ланиты жаркой гонит

Слеза слезу с ланиты жаркой гонит, Мечта мечту теснит из сердца вон;

Безобидней всех и проще

Безобидней всех и проще В общем хоре голосистом

К N.N. (Морщины думы и совета)

Морщины думы и совета Не красят твоего лица:

Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо

Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо? С криком летят через дом к теплым полям журавли,

Помню я, старушка-няня

Помню я: старушка-няня Мне в рождественской ночи

Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне

Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне, Травы степные унизаны влагой вечерней,

Музе (Пришла и села. Счастлив и тревожен)

Пришла и села. Счастлив и тревожен, Ласкательный твой повторяю стих;

Сонет (Угрюм и празден часто я брожу)

Угрюм и празден часто я брожу: Напрасно веру светлую лелею,

В молодые тоже годы

В молодые тоже годы Знал я тяжкие невзгоды,

Всю ночь гремел овраг соседний

Всю ночь гремел овраг соседний, Ручей, бурля, бежал к ручью,

В дымке-невидимке

В дымке-невидимке Выплыл месяц вешний,

Твоя старушка мать могла

Твоя старушка мать могла Быть нашим вечером довольна:

Моя Ундина

Она резва, Как рыбка;

Псевдопоэту

Молчи, поникни головою, Как бы представ на страшный суд,

Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый

Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый Образ пугливо-немой дольше трепещет во мгле;

Странность

В мире, где радостей нет, Эпикур говорит: наслаждайся! Дай мне восторгов, а там можешь сказать: удержись!

Сорвался мой конь со стойла

Сорвался мой конь со стойла, Полетел, не поскакал…

Ее окно

Как здесь темно, А там давно

Горная высь

Превыше туч, покинув горы И наступи на темный лес.

Телемак у Каллипсы

Солнце низко. Легкой мглою Вечер долы напояет.

Послание П.Н. Каратееву (На петербургских плюнь злодеев)

На петербургских плюнь злодеев; Пусть дьявол губит эту тлю. —

В.С. Соловьеву (Пусть не забудутся и пусть)

Пусть не забудутся и пусть Те дни в лицо глядят нам сами,

Она

Две незабудки, два сапфира — Ее очей приветный взгляд,

В темноте, на треножнике ярком

В темноте, на треножнике ярком Мать варила черешни вдали…

Я повторял, когда я буду

Я повторял: «Когда я буду Богат, богат!

П.Н. Каратееву (Оглянитесь вы на бога)

Оглянитесь вы на бога! Как соседа не проведать?

На смерть юной девы (В обширном саду, испещренном живыми цветами)

В обширном саду, испещренном живыми цветами, Где липа душистая солнца лучи преломила,

Сплю я. Тучки дружные

Сплю я. Тучки дружные, Вешние, жемчужные

Глубь небес опять ясна

Глубь небес опять ясна, Пахнет в воздухе весна,

Вакханка (Зачем как газель)

Зачем как газель По лесистым утесам

Ты прав: мы старимся

Ты прав: мы старимся. Зима недалека, Нам кто-то праздновать мешает,

Горное ущелье

За лесом лес и за горами горы, За темными лилово-голубые,

На юбилей А.Н. Майкова 30 апреля 1888 года (Пятьдесят лебедей пронесли)

Пятьдесят лебедей пронесли С юга вешние крики в полесье,

Любезному племяннику П.И. Борисову (Спасибо, друг, — ты упросил)

Gaudes carminibus, carmina possumus Donare et pretium dicere nioneri.

Е.С. Хомутовой при получении от нее пышного букета цветной капусты

Соизмеряя дар с приветом, Дерзаю высказать в ответ,

Что за ночь! Прозрачный воздух скован

Что за ночь! Прозрачный воздух скован; Над землей клубится аромат.

Севастопольское братское кладбище

Какой тут дышит мир! Какая славы тризна Средь кипарисов, мирт и каменных гробов!

Сплывают ледяные своды

Великому князю Константину Константиновичу Сплывают ледяные своды.

Какая ночь! Как воздух чист

Какая ночь! Как воздух чист, Как серебристый дремлет лист,

Лихорадка

«Няня, что-то всё не сладко! Дай-ка сахар мне да ром.

На севере дуб одинокий

На севере дуб одинокий Стоит на пригорке крутом;

Красавица-рыбачка

Красавица-рыбачка, Причаль свою ладью,

Во сне

Как вешний день, твой лик приснился снова, — Знакомую приветствую красу,

Заря прощается с землею

Заря прощается с землею, Ложится пар на дне долин,

Перекресток, где ракитка

Перекресток, где ракитка И стоит и спит…

Вдали огонек за рекою

Вдали огонек за рекою, Вся в блестках струится река,

Е.С. Хомутовой приславшей мне цветы (Цветы и песни с давних лет)

Цветы и песни с давних лет В благоухающем союзе;

Певцам, высокое нам мило

Великому князю Константину Константиновичу Певцам, высокое нам мило;

Прибой

Утесы. зной и сон в пустыне, Песок да звонкий хрящ кругом,

Мой сад

В моем саду, в тени густых аллей, Поет в ночи влюбленный соловей,

Солнце потухло, плавает запах

«Весна, весна, пора любви.» Пушкин

Буря на небе вечернем

Буря на небе вечернем, Моря сердитого шум —

Как солнце вешнее сияя (15 Мая 1883 года)

Как солнце вешнее сияя, В лучах недаром ты взошел

Странное чувство какое-то в несколько дней овладело

Странное чувство какое-то в несколько дней овладело Телом моим и душой, целым моим существом:

Еще, еще! Ах, сердце слышит

Еще, еще! Ах, сердце слышит Давно призыв ее родной,

Ещё весна

Ещё весна,- как будто неземной Какой-то дух ночным владеет садом.

Ярким солнцем в лесу пламенеет костер

Ярким солнцем в лесу пламенеет костер, И, сжимаясь, трещит можжевельник;

Мите Боткину (Митя крошка)

Митя крошка, Понемножку

Расстались мы, ты странствуешь далече

Расстались мы, ты странствуешь далече, Но нам дано опять

Трубят голубые гусары

Трубят голубые гусары, Верхом из ворот выходя,

Я долго стоял неподвижно

Я долго стоял неподвижно, В далекие звезды вглядясь,-

Уж вечер надвинуться хочет

Уж вечер надвинуться хочет, Туман над волнами растет,

Вчера, увенчана душистыми цветами

Вчера, увенчана душистыми цветами, Смотрела долго ты в зеркальное окно

Смотри, красавица, на матовом фарфоре

Смотри, красавица, — на матовом фарфоре Румяный русский плод и южный виноград:

Ты вся в огнях. Твоих зарниц

Ты вся в огнях. Твоих зарниц И я сверканьями украшен;

Как много, боже мой, за то б я отдал дней

Как много, боже мой, за то б я отдал дней, Чтоб вечер северный прожить тихонько с нею

Чем тоске, и не знаю, помочь

Чем тоске, и не знаю, помочь; Грудь прохлады свежительной ищет,

На пажитях немых люблю в мороз трескучий

На пажитях немых люблю в мороз трескучий При свете солнечном я солнца блеск колючий,

Книгу мудрую берешь ты

Книгу мудрую берешь ты, — Свой бокал берет Гафиз;

Узник

Густая крапива Шумит под окном,

В саду

Приветствую тебя, мой добрый, старый сад, Цветущих лет цветущее наследство!

Ф.Е. Коршу (Тебя я пуще ждал всего)

Тебя я пуще ждал всего, Чтоб труд спугнуть отрадной грезой, —

Ф.Е. Коршу (Геройских лет поклонник жадный)

Геройских лет поклонник жадный В тебе Миноса узнает:

Мы встретились вновь после долгой разлуки

Мы встретились вновь после долгой разлуки, Очнувшись от тяжкой зимы;

Люди спят, мой друг, пойдем

Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад. Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят.

Молчали листья, звёзды рдели

Молчали листья, звёзды рдели. И в этот час

Непогода, осень, куришь

Непогода — осень — куришь, Куришь — все как будто мало.

Как красив на утренней заре

Как красив на утренней заре Птичий след по снегу на горе!

В пене несется поток

В пене несется поток, Ладью обгоняют буруны,

Ребенку

Я слышу звон твоих речей, Куда резвиться ни беги ты.

Будь, феокрит, о прелестнейший, мной упомянут с хвалою (Из Мерике)

Будь, Феокрит, о прелестнейший, мной упомянут с хвалою. Нежен ты прежде всего, но и торжествен вполне.

Вижу, снова небо тмится

Вижу, снова небо тмится, Немощь крадется по мне,

Ревель (после представления Фрейшица)

Театр во мгле затих. Агата В объятьях нежного стрелка

За красавицу соседку

За красавицу соседку, За глаза ея —

Во сне я милую видел

Во сне я милую видел: Во взоре забота, испуг.

Ласточки

Природы праздный соглядатай, Люблю, забывши все кругом,

Поднялася пыль степная

Поднялася пыль степная, Солнышко взошло,

К памятнику Пушкина (Свободного стиха прославленный творец)

Свободного стиха прославленный творец, Услышана твоя молитва, друг народа:

Перлы восточные — зубы у ней

Перлы восточные — зубы у ней, Шелк шемаханский — коса;

Владычица Сиона, пред тобою

Владычица Сиона, пред тобою Во мгле моя лампада зажжена.

В лунном сиянии

Выйдем с тобой побродить В лунном сиянии!

Тургеневу (Прошла зима, затихла вьюга)

Прошла зима, затихла вьюга,— Давно тебе, любовник юга,

Как цвет, ты чиста и прекрасна

Как цвет, ты чиста и прекрасна, Нежна, как цветок по весне;

Я целый день изнемогаю

Я целый день изнемогаю В живом огне твоих лучей

Я говорил при расставаньи

Я говорил при расставаньи: «В далеком и чужом краю

Растут, растут причудливые тени

Растут, растут причудливые тени, В одну сливаясь тень…

Сестра

Милой меня называл он вчера — В зеркале точно себя я не вижу?!

Офелия гибла и пела

Офелия гибла и пела, И пела, сплетая венки;

Как луна, светя во мраке

Как луна, светя во мраке, Прорезает пар густой,

На стоге сена ночью южной

На стоге сена ночью южной Лицом ко тверди я лежал,

Откровенность

Не силен жар ланит твоих младых Расшевелить певца уснувшей воли;

Комета

«Дедушка, это звезда не такая, Знаю свою я звезду:

Ах, опять всё те же глазки

Ах, опять всё те же глазки, Что так нежно улыбались,

Среди несметных звезд полночи

Среди несметных звезд полночи Как эти две глядят мне в очи,

Ещё люблю, ещё томлюсь

Ещё люблю, ещё томлюсь Перед всемирной красотою

Когда мечтательно я предан тишине

Когда мечтательно я предан тишине И вижу кроткую царицу ясной ночи,

Поделись живыми снами

Поделись живыми снами, Говори душе моей;

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю

Многим богам в тишине я фимиам воскуряю, В помощь нередко с мольбой многих героев зову;

Вольный сокол

Не воскормлён ты пищей нежной, Не унесён к зиме в тепло,

Ответ старого поэта на 37 году от роду

Не поноси Замоскворечья, Еще ты мало с ним знаком.

Памяти С.С. Боткиной

Ужель на вопль и зов молебный Ты безучастно промолчишь?

Безмолвные поля оделись темнотою

Безмолвные поля оделись темнотою, Заря вечерняя сгорела, воздух чист,

Новая любовь — новая жизнь

Сердце, сердце, что такое? Что смутило жизнь твою?

Veille sur ce que j’aime (Бди над тем, что сердцу мило)

Бди над тем, что сердцу мило, Неизменное светило —

Полно спать: тебе две розы

Полно спать: тебе две розы Я принес с рассветом дня.

Тень

Башня лежит, Все уступы сочтешь.

Стократ блажен, когда я мог стяжать

Amis! un dernier mot! V. Hugo

Чуя внушенный другими ответ

Чуя внушенный другими ответ, Тихий в глазах прочитал я запрет,

Превращения

Давно, в поре ребяческой твоей, Ты червячком мне пестреньким казалась

Кот поёт, глаза прищуря

Кот поет, глаза прищуря, Мальчик дремлет на ковре,

Арабеск

Черную урчу с прахом поэта Плющ обогнул;

С корзиной, полною цветов, на голове

С корзиной, полною цветов, на голове Из сумрака аллей она на свет ступила, —

Вчера и сегодня

Вчера, при блеске свеч, в двенадцатом часу, Ты слушала меня с улыбкою участья,

Опавший лист дрожит от нашего движенья

Опавший лист дрожит от нашего движенья, Но зелени еще свежа над нами тень,

Вечер

Прозвучало над ясной рекою, Прозвенело в померкшем лугу,

Больному классику чтоб дать ответ российский

Ф.Е. Коршу в ответ на эпическое послание Больному классику чтоб дать ответ российский,

Я был пустынною страной

Я был пустынною страной; Огонь мистический спалил

Гафиз убит. А что его убило

Гафиз убит. А что его убило, — Свой черный глаз, дитя, бы ты спросила.

Рассказывал я много глупых снов

Рассказывал я много глупых снов, На мой рассказ так грустно улыбались;

Тютчеву (Мой обожаемый поэт)

Мой обожаемый поэт, К тебе я с просьбой и с поклоном:

Когда Божественный бежал людских речей

Когда Божественный бежал людских речей И празднословной их гордыни,

Почему

Почему, как сидишь озаренной, Над работой пробор наклоня,

Блеском вечерним овеяны горы

Блеском вечерним овеяны горы. Сырость и мгла набегают в долину.

В полуночной тиши бессонницы моей

В полуночной тиши бессонницы моей Встают пред напряженным взором

Quasi una fantasia (Сновиденье)

Сновиденье, Пробужденье,

Лида

«Ланиты у меня на солнце загорели, И ноги белые от терний покраснели.

Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник

Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, — У дыханья цветов есть понятный язык:

Поэтам

Сердце трепещет отрадно и больно, Подняты очи, и руки воздеты.

Я жду Соловьиное эхо

Я жду… Соловьиное эхо Несется с блестящей реки,

Устало все кругом

Устало все кругом: устал и цвет небес, И ветер, и река, и месяц, что родился,

Я знаю, гордая, ты любишь самовластье

Я знаю, гордая, ты любишь самовластье; Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье;

Невозвратное

Друг, о чем ты всё тоскуешь? Нет улыбки на устах,

Первый ландыш

О первый ландыш! Из-под снега Ты просишь солнечных лучей;

П.И. Борисову (Милый петя! Вот и мы)

Милый Петя! Вот и мы! Питер вроде мне чумы.

Жизнь пронеслась без явного следа

Жизнь пронеслась без явного следа. Душа рвалась — кто скажет мне куда?

Давно ль на шутки вызывала

Давно ль на шутки вызывала Она, дитя, меня сама?

Не тем, Господь, могуч, непостижим

Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем,

М.М. Хрущову (Пускай с копьем противу злого)

Пускай с копьем противу злого Всегда архангел Михаил,

Отвергнув гордое сомненье

По замечанью моему, Альбом походит на кладбище.

Как на черте полночной дали

Как на черте полночной дали Тот огонек,

И улыбки, и угрозы

И улыбки, и угрозы Мне твои — всё образ розы;

Веселись, о сердце-птичка

Веселись, о сердце-птичка, Пой, довольное судьбиной,

Светоч

Ловец, все дни отдавший лесу, Я направлял по нем стопы;

Я рад, когда с земного лона

Я рад, когда с земного лона, Весенней жажде соприсущ,

Сон и смерть

Богом света покинута, дочь Громовержца немая, Ночь Гелиосу вослед водит возлюбленных чад.

Влачась в бездействии ленивом

Влачась в бездействии ленивом Навстречу осени своей,

Ты так любишь гулять

Ты так любишь гулять; Отчего ты опять

Купальщица

Игривый плеск в реке меня остановил. Сквозь ветви темные узнал я над водою

Давно познав, как ранят больно

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне Давно познав, как ранят больно

Москва (из Кернера)

Как высоки церквей златые главы, Как царственно дворцы твои сияют!

Майская ночь

Отсталых туч над нами пролетает Последняя толпа.

К фотографической карточке (m-lle viardot)

Послушный снимок с идеала, Как ты воздушен, свеж и мил!

Королеве Эллинов Ольге Константиновне (при получении ее портрета)

Звезда сияла на востоке, И из степных далеких стран

Ланитой к Ланите моей прикоснись

Ланитой к ланите моей прикоснись, — Тогда наши слезы сольются,

П.И. Чайковскому (Тому не лестны наши оды)

Тому не лестны наши оды, Наш стих родной,

Солнце нижет лучами в отвес

Солнце нижет лучами в отвес, И дрожат испарений струи

Прости! Во мгле воспоминанья

Прости! во мгле воспоминанья Всё вечер помню я один, —

На смерть Бражникова

Взвод, вперед, справа по три, не плачь! Марш могильный играй, штаб-трубач!

Зреет рожь над жаркой нивой

Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы

Озираясь на юность тревожно

Озираясь на юность тревожно, Будь заветной святыне верна!

Лесом мы шли по тропинке единственной

Лесом мы шли по тропинке единственной В поздний и сумрачный час.

На дворе не слышно вьюги

На дворе не слышно вьюги, Над землей туманный пар.

Друг мой, я сегодня болен

Друг мой, я сегодня болен, — Знать, поветрие такое:

Я знал ее малюткою кудрявой

Я знал ее малюткою кудрявой, Голубоглазой девочкой; она

Знаю я, что ты, малютка

Знаю я, что ты, малютка, Лунной ночью не робка:

Колыбельная песня сердцу

Сердце — ты малютка! Угомон возьми…

Добро и зло

Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия:

Новогреческая песня

Но на что твоей матери лампа ночная? Нет, не мучай меня, не терзай ты до слез!

Хандра

1 Когда на серый, мутный небосклон

Кукушка

Пышные гнутся макушки, Млея в весеннем соку;

Я знал, что нам близкое горе грозило

Я знал, что нам близкое горе грозило, Но я не боялся при ней ничего, —

Е.Д. Дункер (Всё изменяется, как тень)

Всё изменяется, как тень За долгий день горячим летом.

На кресле отвалясь, гляжу на потолок

На кресле отвалясь, гляжу на потолок, Где, на задор воображенью,

Одна звезда меж всеми дышит

Одна звезда меж всеми дышит И так дрожит,

Я не знаю, не скажу я

Я не знаю, не скажу я, Оттого ли, что гляжу я

О, не зови

О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык.

Благовонная ночь, благодатная ночь

Благовонная ночь, благодатная ночь, Раздраженье недужной души!

Ты, горячая пуля, смерть носишь с собой

Ты, горячая пуля, смерть носишь с собой; Но не ты ли была моей верной рабой?

Предав себя судьбам на произвол

Предав себя судьбам на произвол, Моя душа жила голубкой мирной;

Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь

Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь! Опять и опять я люблю тебя,

Амур — начальник Гименея

Амур — начальник Гименея, А Гименей без водки — пас,

Курган

Друг веков, поверенный преданий, Ты один средь братии своей

Л.И. Офросимовой при посылке портрета (Гляжу с обычным умиленьем)

Гляжу с обычным умиленьем На ваши кроткие черты,

К.Ф. Ревелиоти (Свиданье наше предвкушая)

Свиданье наше предвкушая И лет почтенности скорбя,

Над морем спит косматый бор

Ich singe wie ein Vogel sight, Der in den Zweigen wohuet

Погляди мне в глаза хоть на миг

Погляди мне в глаза хоть на миг, Не таись, будь душой откровенней:

Что за звук в полумраке вечернем

Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть,- То кулик простонал или сыч.

И.Ф. Офросимову на юбилей конского его завода в селе Березовце

Да, я не Пиндар: мне страшней Всего торжественная ода, —

Гаснет заря в забытьи, в полусне

Гаснет заря в забытьи, в полусне. Что-то неясное шепчешь ты мне;

Улыбка томительной скуки

Улыбка томительной скуки Средь общей веселия жажды…

На двойном стекле узоры

На двойном стекле узоры Начертил мороз,

Горный ключ (Офелии)

С камня на камень висящий, С брошенных скал на утес

Ночь крещенская морозна

Ночь крещенская морозна, Будто зеркало — луна.

Гренадеры

Во Францию два гренадера пошли, — В России в плену они были;

Ты хвастаешь, что ты с бессмертными в союзе

Ты хвастаешь, что ты с бессмертными в союзе, — Быть может, ты и прав. Но как тебе сказать?..

Сны и тени

Сны и тени Сновиденья,

Чудная картина

Чудная картина, Как ты мне родна:

Последнее слово

Я громом их в отчаяньи застигну, Я молнией их пальмы сокрушу,

Римский праздник

Не напевай тоскливой муки И слезный трепет утиши,

Отчего со всеми я любезна

Отчего со всеми я любезна, Только с ним нас разделяет бездна?

Осенью

Когда сквозная паутина Разносит нити ясных дней

Как эта ночь, ты радостно-светла

Как эта ночь, ты радостно-светла, Подобно ей, к мечтам ты призываешь

Дитя, покорное любви

Дитя, покорное любви, Моих стихов не назови

Тебе в молчании я простираю руку

Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь.

Уснуло озеро; безмолвен лес

Уснуло озеро; безмолвен лес; Русалка белая небрежно выплывает;

Только месяц взошел

Только месяц взошел После жаркого дня, —

На книжке стихотворений Тютчева

Вот наш патент на благородство,- Его вручает нам поэт;

Желтеет древесная зелень

Желтеет древесная зелень, Дрожа, опадают листы…

Летний вечер тих и ясен

Летний вечер тих и ясен; Посмотри, как дремлют ивы;

Море и звезды

На море ночное мы оба глядели. Под нами скала обрывалася бездной;

Лилею, розой, голубкой, денницей

Лилею, розой, голубкой, денницей Когда-то и я восторгался сторицей.

Псовая охота

Последний сноп свезен с нагих полей, По стоптанным гуляет жнивьям стадо,

Осенняя роза

Осыпал лес свои вершины, Сад обнажил свое чело,

Ах, дитя, к тебе привязан

Ах, дитя, к тебе привязан Я любовью безвозмездной!

Тот, кто владеет громаднейшим царством

Тот, кто владеет громаднейшим царством, Не дал с тобой нам ходить по мытарствам.

Не вижу ни красы души твоей нетленной

Не вижу ни красы души твоей нетленной, Ни пышных локонов, ни ласковых очей,

Перекладывают тройки

Перекладывают тройки И выносят чемоданы;

Т.А. Кузьминской при посылке портрета (Пускай мой старческий портрет)

Пускай мой старческий портрет Вам повторяет, что уж нет

Питомец радости, покорный наслажденью

Питомец радости, покорный наслажденью, Зачем, коварный друг, не внемля приглашенью,

Весь вешний день среди стремленья

Весь вешний день среди стремленья Ты безотрадно провела

Поэт, пророк, орловский знатный барин

Поэт, пророк, орловский знатный барин, Твой тонкий ум и нежный слух любя,

После бури

Пронеслась гроза седая, Разлетевшись по лазури.

Хотя по-прежнему зеваю

Хотя по-прежнему зеваю, Степной Тантал, —

The echoes (Та же звездочка на небе)

Та же звездочка на небе, Та ж внизу течет река, —

Какой восторг! Уж прилетели (9 Марта 1863 года)

Какой восторг! уж прилетели Вы, благовестники цветов!

Под палаткою пунцовой

Под палаткою пунцовой, Без невольников, один,

М.М. Хрущову (Твоей приветливой щедротой)

Твоей приветливой щедротой, Свободе в память золотой,

Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом

Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом, Я при свечах навела;

Как отрок зарею

Как отрок зарею Лукавые сны вспоминает,

Самообольщение (Из Гёте)

Соседкин занавес в окне Волнуется опять.

Опять я затеплю лампаду

Опять я затеплю лампаду И вечную книгу раскрою,

Добрый день

Вот снова ночь с своей тоской бессонной Дрожит при блеске дня.

Графу А.В. Олсуфьеву (Второй бригады из-за фронта)

Второй бригады из-за фронта Перед тобою мой Пегас,

О.М. Соловьевой (Рассеянной, неверною рукою)

Рассеянной, неверною рукою Я собирал поэзии цветы,

Графу Л.Н. Толстому (Всё стремлюсь к тебе мечтою)

Всё стремлюсь к тебе мечтою. Мучусь, не узнав:

День искупительного чуда (1 Марта 1881 года)

День искупительного чуда, Час освящения креста:

Была пора, и лед потока

Была пора, и лед потока Лежал под снежной пеленой,

Когда я про горе свое говорил

Когда я про горе свое говорил, То каждый зевал да молчанье хранил;

Ю.Б. Шумахер (Среди фиалок, в царстве роз)

Среди фиалок, в царстве роз Примите искренний поклон;

Посреднику М.М. Хрущову (Противу вечному закона)

Противу вечному закона Встает отродье злой семьи

Когда петух

Когда петух, Ударив три раза

Смерти (Когда, измучен жаждой счастья)

Когда, измучен жаждой счастья И громом бедствий оглушен,

Бертран де Борн (Из Уланда)

На утесе том дымится Аутафорт, сложен во прах,

Молятся звезды

Молятся звёзды, мерцают и рдеют, Молится месяц, плывя по лазури,

Фантазия

Мы одни; из сада в стекла окон Светит месяц… тусклы наши свечи;

Стихом моим незвучным и упорным

Стихом моим незвучным и упорным Напрасно я высказывать хочу

Не отходи от меня

Не отходи от меня, Друг мой, останься со мной!

Студент (посвящается С.П. Х-о)

1 Гляжу на вас я, умница моя,

Муза (Не в сумрачный чертог наяды говорливой)

Не в сумрачный чертог наяды говорливой Пришла она пленять мой слух самолюбивый

Смотреть на вас и странно мне и больно

Смотреть на вас и странно мне и больно: Жаль ваших взоров, ножек, ручек, плечек.

Утро в степи

Заря восточный свой алтарь Зажгла прозрачными огнями,

К картине

Не говори, что счастлив я, Что я хорош собой,

Когда, колеблем треволненьем

Великому князю Константину Константиновичу Когда, колеблем треволненьем,

С.П. Хитрово

Я опоздал — и как жалею! Уж солнце скрылося в ночи.

Теплым ветром потянуло

Теплым ветром потянуло, Смолк далекий гул,

Весна на юге

Ночью вечер, полон блеска, Ходит, тучи серебря,

Следить твои шаги, молиться и любить

Следить твои шаги, молиться и любить — Не прихоть у меня и не порыв случайный:

Как майский голубоокий

Как майский голубоокий Зефир — ты, мой друг, хороша,

Измучен жизнью, коварством надежды

1 Измучен жизнью, коварством надежды,

А.Л. Бржевской (Опять весна! Опять дрожат листы)

Опять весна! опять дрожат листы С концов берез и на макушке ивы.

Тихая, звездная ночь

Тихая, звездная ночь, Трепетно светит луна;

На водах Гвадалквивира

На водах Гвадалквивира Месяц длинной полосой;

Только в мире и есть, что тенистый

Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер.

Вечер у взморья

Засверкал огонь зарницы, На гнезде умолкли птицы,

Я жертву приносил обильную прияпу

Я жертву приносил обильную Прияпу И жаждал новые во храм его снести,

Соловей и роза

Небес и земли повелитель, Творец плодотворного мира

Дул север, Плакала трава

Дул север. Плакала трава И ветви о недавнем зное,

Возвестил народу

Возвестил народу Уж с горы Афонской

Сегодня все звезды так пышно

Сегодня все звезды так пышно Огнем голубым разгорались,

Еще акация одна

Еще акация одна С цветами ветви опускала

За горами, песками, морями

За горами, песками, морями — Вечный край благовонных цветов,

Возвращение

Вот застава — скоро к дому, Слава богу, налегке!

Ошибка

Не ведал жизни он и не растратил сил В тоске бездействия, в чаду бесплодных бредней;

Это утро, радость эта

Это утро, радость эта, Эта мощь и дня и света,

Весенний дождь

Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет,

Д.П. Боткину (Я с девятнадцатого дома)

Я с девятнадцатого дома. Жена вернулась в тот же день —

Роями поднялись крылатые мечты

Роями поднялись крылатые мечты В весне кругом себя искать душистой пищи,

Графине А.А. Олсуфьевой при получении от нее гиацинтов (В смущеньи ум, не свяжешь взглядом)

В смущеньи ум, не свяжешь взглядом, И нем язык:

Вот и летние дни убавляются

Вот и летние дни убавляются. Где же лета лучи золотые?

В леса безлюдной стороны

В леса безлюдной стороны И чуждой шумному веселью

Падет ли взор твой гордый

Падет ли взор твой гордый На голову во прахе

Дифирамб

Боги всегда к нам На землю приходят

Не плачь, моя душа: ведь сердцу не легко

Не плачь, моя душа: ведь сердцу не легко Смотреть, как борешься ты с лютою тоскою!

Королеве Эллинов Ольге Константиновне 11 июля 1887 (Когда б дерзал, когда б я славил)

Когда б дерзал, когда б я славил Сей день под звуки райских лир,

Водопад

Там, как сраженный Титан, простерся

Посмотри, наш боец зашатался, упал

Посмотри, наш боец зашатался, упал, Залило алой кровью всего.

Что молчишь? Иль не видишь — горю

Что молчишь? Иль не видишь — горю, Всё равно — отстрани хоть, приветь ли.

Полно смеяться! Что это с вами

«Полно смеяться! что это с вами? Точно базар!

Выйди, мать, наружу, посмотри на диво

«Выйди, мать, наружу, посмотри на диво: Из-под снега травка проросла красиво.

Как мошки зарею

Как мошки зарею, Крылатые звуки толпятся;

В день позавидуешь раз со сто

В день позавидуешь раз со сто Твоей учености, друг мой:

Не ворчи, мой кот-мурлыка

Не ворчи, мой кот-мурлыка, В неподвижном полусне:

Эпиталама графу Л.Н. Толстому (Кометой огненно-эфирной)

Кометой огненно-эфирной В пучине солнечных семей,

Полонскому (Спасибо! Лирой вдохновенной)

Спасибо! Лирой вдохновенной Ты мне опять напомнил дни,

Последняя песня (из Беранже)

О Франция, мой час настал, я умираю, Возлюбленная мать, прощай! Покину свет, —

В царство розы и вина приди

В царство розы и вина приди, В эту рощу, в царство сна — приди.

К ней

Кто постигнет улыбку твою И лазурных очей выраженье,

Не могу я слышать этой птички

Не могу я слышать этой птички, Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть;

Хижина в лесу

На лес насунулися тучи, Морозит — трудно продохнуть.

Целый заставила день меня промечтать ты сегодня

Целый заставила день меня промечтать ты сегодня: Только забудусь — опять ты предо мною в саду.

Графу А.К. Толстому в деревне Пустыньке (В твоей Пустыньке подгородной)

В твоей Пустыньке подгородной, У хлебосольства за столом,

Зной

Что за зной! Даже тут, под ветвями, Тень слаба и открыто кругом.

Где север — я знаю

Где север — я знаю! Отрадному предан недугу,

Слышу ли песенки звуки

Слышу ли песенки звуки, Той, что певала она, —

О, как люблю я возвращаться (перевод французского стихотворения Ф.И. Тютчева)

О, как люблю я возвращаться К истоку первых твоих дней

Е.Г. Хрущевой (Я видел преданность и рвенье)

Я видел преданность и рвенье И в долгом бденьи путь вдвоем,

Только что спрячется солнце

Только что спрячется солнце, Неба затеплив красу,

Жди ясного на завтра дня

Жди ясного на завтра дня. Стрижи мелькают и звенят.

Ночь тиха. По тверди зыбкой

Ночь тиха. По тверди зыбкой Звезды южные дрожат;

Когда я блестящий твой локон целую

Когда я блестящий твой локон целую И жарко дышу так на милую грудь, —

В душе, измученной годами

В душе, измученной годами, Есть неприступный чистый храм,

Первая борозда

Со степи зелено-серой Подымается туман,

Легенда

Вдоль по берегу полями Едет сын княжой;

С бородою седою верховный я жрец

С бородою седою верховный я жрец, На тебя возложу я душистый венец,

Дитя, мы детьми еще были

Дитя, мы детьми еще были, Веселою парой детей;

О.И. Щукиной (Спасибо вам! Мы вспоминаем)

Спасибо вам! Мы вспоминаем Ваш резвый смех с умом живым.

Диана

Богини девственной округлые черты, Во всем величии блестящей наготы,

Под небом Франции, среди столицы света

Под небом Франции, среди столицы света, Где так изменчива народная волна,

По ветви нижние леса

По ветви нижние леса В зеленой потонули ржи.

Рододендрон

Рододендрон! Рододендрон! Пышный цвет оранжереи,

Ф.Е. Коршу (Член академии больной)

Член Академии больной, Всё порываюсь к прежней цели

День проснется — и речи людские

День проснется — и речи людские Закипят раздраженной волной,

Светил нам день, будя огонь в крови

Светил нам день, будя огонь в крови… Прекрасная, восторгов ты искала

Трепетный факел с вечерним мерцанием

Великому князю Константину Константиновичу на третьем выпуске «Вечерних огней» Трепетный факел с вечерним мерцанием,

Ласточка

Я люблю посмотреть, Когда ласточка

Ещё майская ночь

Какая ночь! На всём какая нега! Благодарю, родной полночный край!

На серебряную свадьбу Е.П. Щукиной 4 февраля 1874 года

Ты говоришь: день свадьбы, день чудесный, День торжества и праздничных одежд!

Чуждые огласки

Чуждые огласки, Слышу речи ласки,

О, долго буду я, в молчаньи

О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,

Когда на дороге, случайно

Когда на дороге, случайно, Мне встретилась милой родня, —

В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты

В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты, Чудные душу порой посещают минуты.

Мой друг, мы с тобою сидели

Мой друг, мы с тобою сидели Доверчиво в легком челне.

Юноша, взором блестя, ты видишь все прелести девы

Юноша, взором блестя, ты видишь все прелести девы; Взор преклонивши, она видит твою красоту.

Сонет (Офелии) (С тех пор, как бог в тебе осуществил)

С тех пор, как бог в тебе осуществил Передо мной создание поэта,

Говорили в древнем Риме

Говорили в древнем Риме, Что в горах, в пещере темной,

Мы нравимся уездам и столицам

Мы нравимся уездам и столицам, Я рифмою, вы светлой красотой…

С солнцем склоняясь за темную землю

С солнцем склоняясь за темную землю, Взором весь пройденный путь я объемлю:

Толпа теснилася, Рука твоя дрожала

Толпа теснилася. Рука твоя дрожала, Сдвигая складками бегущий с плеч атлас.

Запретили тебе выходить

Запретили тебе выходить, Запретили и мне приближаться,

Auch ich war in arkadien geboren. Schiller

Я посещал тот край обетованный, Где золотой блистал когда-то век,

В доброй вести, нежный друг, не откажи

В доброй вести, нежный друг, не откажи, При звездах прийти на луг — не откажи.

Подражание восточным стихотворцам

Вселенной целой потеряв владенье, Ты не крушись о том: оно ничто.

Есть ночи зимней блеск и сила

Есть ночи зимней блеск и сила, Есть непорочная краса,

Как ясность безоблачной ночи

Как ясность безоблачной ночи, Как юно-нетленные звезды,

Вакхическая песня

Побольше влаги светлой мне, И пену через край!

Из дебрей туманы несмело

Из дебрей туманы несмело Родное закрыли село;

Alter ego (Альтер эго)

Как лилея глядится в нагорный ручей, Ты стояла над первою песней моей,

Я люблю многое, близкое сердцу,

Я люблю многое, близкое сердцу, Только редко люблю я…

Так, он безумствует, то бред воображенья

Так, он безумствует; то бред воображенья. Я вижу: верный пес у ног твоих лежит, —

Когда дыханье множит муки

Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне Когда дыханье множит муки

О, этот сельский день и блеск его красивый

О, этот сельский день и блеск его красивый В безмолвии я чту.

Больной

Его томил недуг. Тяжелый зной печей, Казалось, каждый вздох оспаривал у груди.

Эпилог (Будто на ниве колосья)

Будто на ниве колосья Зреют, колеблясь, в душе человека

Anruf an die geliebte Бетховена

Пойми хоть раз тоскливое признанье, Хоть раз услышь души молящей стон!

Песнь Пажа (из времен рыцарства)

Говорят, мой голос звонок, Говорят, мой волос тонок, —

Ее не знает свет, она еще ребенок

Ее не знает свет, — она еще ребенок; Но очерк головы у ней так чист и тонок,

Горы (ода)

Стою у каменной стремнины, Мне этот воздух незнаком,

Если бы в сердце тебя я не грел, не ласкал

Если бы в сердце тебя я не грел, не ласкал, Ни за что б я тебе этих слов не сказал;

Графине Н.М. Сологуб (Тобой привычный восхищаться)

Тобой привычный восхищаться, Я втайне верить был готов,

К молодому дубу

Вчера земле доверил я Твой корень преданной рукою,

В вечер такой золотистый и ясный

В вечер такой золотистый и ясный, В этом дыханье весны всепобедной

Вот утро севера — сонливое, скупое

Вот утро севера — сонливое, скупое — Лениво смотрится в окно волоковое;

Когда читала ты мучительные строки

Когда читала ты мучительные строки, Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом

Посейдон

Солнце лучами играло Над морем, катящим далеко валы;

Аполлон Бельведерский

Упрямый лук, с прицела чуть склонен, Еще дрожит за тетивою шаткой

Фет-Али-Шаха (Любовь и знанье вертопрахов)

Любовь и знанье вертопрахов — Один капкан души чужой,

Ракета

Горел напрасно я душой, Не озаряя ночи черной:

Не упрекай, что я смущаюсь

Не упрекай, что я смущаюсь, Что я минувшее принес

Романс (Угадал — и я взволнован)

Угадал — и я взволнован, Ты вошла — и я смущен,

Какие-то носятся звуки

Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью.

Заревая вьюга

Заревая вьюга Всё позамела,

Долго еще прогорит Веспера скромная лампа

Долго еще прогорит Веспера скромная лампа, Но уже светит с небес девы изменчивый лик.

Снег да снежные узоры

Снег да снежные узоры, В поле вьюга, разговоры,

Ласточки пропали

Ласточки пропали, А вчера зарёй

Колодник

С каждым шагом тяжкие оковы На руках и на ногах гремят,

Когда у райских врат изгнанник

Когда у райских врат изгнанник Стоял унижен, наг и нем,

Как ангел неба безмятежный

Как ангел неба безмятежный, В сияньи тихого огня

Я болен, Офелия, милый мой друг

Я болен, Офелия, милый мой друг! Ни в сердце, ни в мысли нет силы.

Учись у них — у дуба, у берёзы

Учись у них — у дуба, у берёзы. Кругом зима. Жестокая пора!

Мой ангел

Как он прекрасен, Гость-небожитель!

К красавцу

Природы баловень, как счастлив ты судьбой! Всем нравятся твой рост, и гордый облик твой,

Воздушный город

Вон там по заре растянулся Причудливый хор облаков:

К Морфею

На ложе, свежими цветами испещренном, В пурпуровом венце, из мака соплетенном,

С какой мы робостью любви

Еще акация одна С цветами ветви опускала

Как гений ты, нежданный, стройный

Как гений ты, нежданный, стройный, С небес слетела мне светла,

Пойду навстречу к ним знакомою тропою

Пойду навстречу к ним знакомою тропою. Какою нежною, янтарною зарею

Хронос

Я тоскую и беспечен, Жизнь бесстрастная томит,

Твой вечно, неизменно

Твой вечно, неизменно, Пока дышать я буду;

Пчелы

Пропаду от тоски я и лени, Одинокая жизнь не мила,

Шепот, робкое дыханье

Шепот, робкое дыханье, Трели соловья,

Поднять вас трудишься напрасно

Поднять вас трудишься напрасно: Вы распластались на гроше.

Эоловы арфы

ОН По листам пронесся шорох.

Рыбка

Тепло на солнышке. Весна Берет свои права;

Зевс

Шум и гам, — хохочут девы, В медь колотят музыканты,

Как идет к вам чепчик новый

Как идет к вам чепчик новый, Как идет большая шаль!

Пусть бы люди про меня забыли

Пусть бы люди про меня забыли, Как про них забыл я совершенно,

Весь переезд забавою

Весь переезд забавою Казался; третьим днем

Королеве Эллинов Ольге Константиновне (С безумною отвагою поэта)

С безумною отвагою поэта Дерзаю руки воздевать,

Пришла, и тает всё вокруг

Пришла, — и тает всё вокруг, Всё жаждет жизни отдаваться,

Прекрасная, она стояла тихо

Прекрасная, она стояла тихо, Младенец-брат при ней был тоже тих,

В благословенный день, когда стремлюсь душою

В благословенный день, когда стремлюсь душою В блаженный мир любви, добра и красоты,

Амимона

«Это у вас, на севере, всё нипочем! Посмотри-ка, Чей там, в дали голубой, парус, как чайка, блеснул?

Я вдаль иду моей дорогой

Я вдаль иду моей дорогой И уведу с собою вдаль

Метель

Ночью буря разозлилась, Крыша снегом опушилась,

Рассыпаяся смехом ребенка

Рассыпаяся смехом ребенка, Явно в душу мою влюблены,

Геро и Леандр

Бледен лик твой, бледен, дева! Средь упругих волн напева

Безумная

Ах, не плачь и не тужи, Мать родная! Покажи,

Ель рукавом мне тропинку завесила

Ель рукавом мне тропинку завесила. Ветер. В лесу одному

Не глумись над чертом, смертный

Не глумись над чертом, смертный, Краток жизни путь у нас,

Тихо ночью на степи

Тихо ночью на степи; Небо ей сказало: спи!

Деревня

Люблю я приют ваш печальный, И вечер деревни глухой,

Морской залив

Третью уж ночь вот на этом холме за оврагом Конь мой по звонкой дороге пускается шагом.

Кенкеты, и мрамор, и бронза

Кенкеты, и мрамор, и бронза, И глазки и щечки в огне…

Я не ропщу, пусть сердце и в огне

Я не ропщу, пусть сердце и в огне; Навек погибшая, роптать — не мне;

Долго снились мне вопли рыданий твоих

Долго снились мне вопли рыданий твоих,- То был голос обиды, бессилия плач;

Талисман

1 Октавами и повесть, признаюсь!

Отъезд

Какая горькая обида: Я завтра еду. Боже мой!

Не спрашивай, над чем задумываюсь я

Не спрашивай, над чем задумываюсь я: Мне сознаваться в том и тягостно и больно;

Мы ехали двое… Под нею

Мы ехали двое… Под нею Шел мерно и весело мул.

Колокольчик

Ночь нема, как дух бесплотный, Теплый воздух онемел;

К юноше

Друзья, как он хорош за чашею вина! Как молодой души неопытность видна!

Ключ

Меж селеньем и рощей нагорной Вьется светлою лентой река,

Из Гафиза (Звезда полуночи дугой золотою скатилась)

Звезда полуночи дугой золотою скатилась, На лоно земное с его суетою скатилась.

Перчатка

Перчатку эту Я подстерег:

Он ест, — а ты цветешь напрасной красотою

Он ест, — а ты цветешь напрасной красотою, Во мглу тяжелых туч сокрылася любовь,

В страданьи блаженства стою пред тобою

В страданьи блаженства стою пред тобою, И смотрит мне в очи душа молодая.

Ночь лазурная смотрит на скошенный луг

Ночь лазурная смотрит на скошенный луг. Запах роз под балконом и сена вокруг;

Ночь светла, мороз сияет

Ночь светла, мороз сияет, Выходи — снежок хрустит;

Всё, как бывало, веселый, счастливый

Всё, как бывало, веселый, счастливый, Ленты твоей уловляю извивы,

К памятнику Маркевича (Любил он истину, любил он красоту)

Любил он истину, любил он красоту И дружбой призванных ценителей гордился,

Сон и Пазифая

Ярко блестящая пряжка над белою полною грудью Девы хариты младой — ризы вязала концы,

Если радует утро тебя

Если радует утро тебя, Если в пышную веришь примету,—

Королеве Эллинов Ольге Константиновне

Всю жизнь душа моя алкала, Всю жизнь, среди пустынь и скал,

Как беден наш язык

Как беден наш язык! — Хочу и не могу.- Не передать того ни другу, ни врагу,

На озере

И силу в грудь, и свежесть в кровь Дыханьем вольным лью.

Италия

Италия, ты сердцу солгала! Как долго я в душе тебя лелеял, —

При свете лампады над черным сукном

При свете лампады над черным сукном Монах седовласый сидит

Венеция ночью

Лунный свет сверкает ярко, Осыпая мрамор плит;

Не говори, мой друг

Не говори, мой друг: «Она меня забудет, Изменчив времени всемощного полет;

Право, от полной души я благодарен соседу

Право, от полной души я благодарен соседу: Славная вещь — под окном в клетке держать соловья

Поверьте мне: с надеждой тайной

Поверьте мне: с надеждой тайной Стиху я верю своему;

Руку бы снова твою мне хотелось пожать

Руку бы снова твою мне хотелось пожать! Прежнего счастья, конечно, уже не видать,

Снился берег мне скалистый

Снился берег мне скалистый, Море спало под луною,

М.Н. Коншиной (Явись, явись ко мне, больному)

Явись, явись ко мне, больному! Вот исцеленье! Кто скорей

Застольная песня

Фиял кипит янтарной Ипокреной, Душа горит и силится во мне

Серенада (Плывет луна по высоте)

Плывет луна по высоте, Смахнув с чела туман ревнивый,

Когда б в полете скоротечном

Когда б в полете скоротечном Того, что призывает жить,

Люди нисколько ни в чем предо мной не виновны, я знаю

Люди нисколько ни в чем предо мной не виновны, я знаю, Только я тут для себя утешенья большого не вижу.

Вздох

Быть может, всё оставило поэта, — Душа, не плачь, не сетуй, не грусти!

В те дни, как божествам для происков влюбленных

В те дни, как божествам для происков влюбленных Бродить среди людей случалося не раз,

К нашим ослам

Нам повторяли все в речах картинных: «Вам суждено бездетность перенесть,

Я уезжаю

Я уезжаю. Замирает В устах обычное: прости.

Желаю Оле здоровья боле (1881 Года, 11 июля)

Желаю Оле Здоровья боле,

Страницы милые

Страницы милые опять персты раскрыли; Я снова умилен и трепетать готов,

Ура, наш архангел отвинчен

Ура, наш архангел отвинчен, Уж, раненый, в вате лежит;

Доволен я на дне моей души

Доволен я на дне моей души, Чуждаясь мысли дерзкой и преступной;

Давно ль под волшебные звуки

Давно ль под волшебные звуки Носились по зале мы с ней?

Мотылёк мальчику

Цветы кивают мне, головки наклоня, И манит куст душистой веткой;

Ворот

«Спать пора! Свеча сгорела, Да и ты, моя краса, —

Рыбак

Неслась волна, росла волна, Рыбак над ней сидел,

Весна и ночь покрыли дол

Весна и ночь покрыли дол, Душа бежит во мрак бессонный,

Вечерний звон (памяти Козлова)

Мечтанье было то иль сон? Мне слышался вечерний звон;

Графине Н.М. Сологуб (О Береника! Сердцем чую)

О Береника! Сердцем чую Заочный блеск и власть красы,

Если ты любишь, как я, бесконечно

Если ты любишь, как я, бесконечно, Если живешь ты любовью и дышишь,

Гиацинт своих кудрей

Гиацинт своих кудрей За колечком вил колечко,

Эти думы, эти грезы

Эти думы, эти грезы — Безначальное кольцо.

Ночная песня путника

Ты, что с неба и вполне Все страданья укрощаешь

К Офелии (Не здесь ли ты легкою тенью)

Не здесь ли ты легкою тенью, Мой гений, мой ангел, мой друг,

Ф.Е. Коршу (На днях пускаемся мы в путь)

На днях пускаемся мы в путь; Хотел бы видеться с тобою,

Две розы

Вчера златокудрявый, Румяный майский день

Когда не свищет вихрь в истерзанных снастях

Когда не свищет вихрь в истерзанных снастях А вольно по ветру летает легкий флаг,

Хотел я с тобою остаться

Хотел я с тобою остаться, Забыться, моя красота;

П.П. Боткину (Христос воскресе! — клик весенний)

«Христос воскресе!» — клик весенний. Кому ж послать его в стихах,

Любо мне в комнате ночью стоять у окошка в потемках

Любо мне в комнате ночью стоять у окошка в потемках, Если луна с высоты прямо глядит на меня

Графу А.В. Олсуфьеву (Вот наша книжка в толстом томе)

Вот наша книжка в толстом томе: В своем далеком гетском Томи

Крез

В Сардах пир, — дворец раскрыл подвалы, Блещут камни, жемчуги, фиалы, —

Нет, не жди ты песни страстной

Нет, не жди ты песни страстной, Эти звуки — бред неясный,

Я.П. Полонскому при посылке третьего выпуска вечерних огней

Певец мой дорогой, поэт мой знаменитый, Позволь, обняв, тебя по-прежнему любить:

С гнезд замахали крикливые цапли

С гнезд замахали крикливые цапли, С листьев скатились последние капли,

Снова слышу голос твой

Снова слышу голос твой, Слышу и бледнею;

В.С. Соловьеву (Ты изумляешься, что я еще пою)

Ты изумляешься, что я еще пою, Как будто прежняя во храм вступает жрица,

Лес

Куда ни обращаю взор, Кругом синеет мрачный бор

Тайна

Почти ребенком я была, Все любовались мной;

Муза (Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня)

Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня, Бичей подыскивать к закону.

Фонтан

Ночь и я, мы оба дышим, Цветом липы воздух пьян,

Из слез моих много родится (из Гейне)

Из слез моих много родится Роскошных и пестрых цветов,

Я в моих тебя вижу всё снах

Я в моих тебя вижу всё снах С той же яркою искрой в глазах,

Видение

Не ночью, не лживо Во сне пролетело виденье:

Сабина

Над миром царствовал Нерон, И шумный двор его шептался,

М.Ф. Ванлярской при получении визитной карточки с летящими ласточками

Мечтам покорствуя отважным, Несусь душой навстречу к ним,

Нептуну Леверрье

Птицей, Быстро парящей птицей Зевеса

Алмаз

Не украшать лицо царицы, Не резать твердое стекло,

Ты мне простишь, мой друг, что каждый раз

Amantium irae amoris renovatio Horatius

Свеча нагорела. Портреты в тени

Свеча нагорела. Портреты в тени. Сидишь прилежно и скромно ты.

Другу

Когда в груди твоей страданье, Проснувшись, к сердцу подойдет

А.Ф. Бржевскому

Из смертных, жизнью пресыщенных, Кто без отравы чашу пил?

Качаяся, звезды мигали лучами

Качаяся, звезды мигали лучами На темных зыбях Средиземного моря,

Цветы

С полей несется голос стада, В кустах малиновки звенят,

Я был опять в саду твоём

Я был опять в саду твоём, И увела меня аллея

Как ум к ней идет, как к ней чувство идет

Как ум к ней идет, как к ней чувство идет, Как чувство с умом в ней умеет сродниться,

Кусок мрамора

Тщетно блуждает мой взор, измеряя твой мрамор начатый, Тщетно пытливая мысль хочет загадку решить:

Понятен зов твой сердобольный

Понятен зов твой сердобольный И для отцов и для детей:

Еще одно забывчивое слово

Еще одно забывчивое слово, Еще один случайный полувздох —

Не толкуй об обезьяне

Не толкуй об обезьяне, Что людей родила,

Цыганке

Молода и черноока, С бледной смуглостью ланит,

Хоть счастие судьбой даровано не мне

Хоть счастие судьбой даровано не мне, Зачем об этом так напоминать небрежно?

Памяти В.П. Боткина 16 октября 1869 года

Прости! Разверстая могила Тебя отдаст родной земле;

К портрету графини С.А. Толстой (И вот портрет! И схоже и несхоже)

И вот портрет! И схоже и несхоже. В чем сходство тут, несходство в чем найти?

Утром курится поляна

Утром курится поляна, Вьется волнистый туман,

В златом сиянии лампады полусонно

В златом сиянии лампады полусонной И отворя окно в мой садик благовонный,

Какой горючий пламень

Какой горючий пламень Зарей в такую пору!

Как нежишь ты, серебряная ночь

Как нежишь ты, серебряная ночь, В душе расцвет немой и тайной силы!

Вчера я шел по зале освещенной

Вчера я шел по зале освещенной, Где так давно встречались мы с тобой.

Перепел

Глупый перепел, гляди-ка, Рядом тут живет синичка:

Ты видишь, за спиной косцов

Ты видишь, за спиной косцов Сверкнули косы блеском чистым,

В пору любви, мечты, свободы

В пору любви, мечты, свободы, В мерцаньи розового дня

Е.И. Баратынской (Я невпопад у вас в гостиной)

Я невпопад у вас в гостиной: Когда восходит свет ума

Десять языков лилеи

Десять языков лилеи Жаждут песни соловья,

Целый мир от красоты

Целый мир от красоты, От велика и до мала,

Ты был для нас всегда вон той скалою

— Ты был для нас всегда вон той скалою, Взлетевшей к небесам, —

Твои пылают щечки

Твои пылают щечки Румянцем вешних роз,

Графине С.А. Толстой (Когда стопой слегка усталой)

Когда стопой слегка усталой Зайдете в брошенный цветник,

Всё вокруг и пестро так и шумно

Всё вокруг и пестро так и шумно, Но напрасно толпа весела:

Даки

Вблизи семи холмов, где так невыразимо Воздушен на заре вечерний очерк Рима

Ты помнишь, что было тогда

Ты помнишь, что было тогда, Как всюду ручьи бушевали

Полуразрушенный, полужилец могилы

Полуразрушенный, полужилец могилы, О таинствах любви зачем ты нам поешь?

Неотразимый образ

В уединении забудусь ли порою, Ресницы ли мечта смежает мне, как сон, —

Нисходят во гроб поколенья

Нисходят во гроб поколенья, Идут и проходят года,

К сикстинской мадонне

Вот сын ее, — он — тайна Иеговы — Лелеем девы чистыми руками.

Тоска по невозвратном

Опять в душе минувшая тревога, Вновь сердце просится в неведомую даль,

Я.П. Полонскому (В минувшем жизнь твоя богата)

В минувшем жизнь твоя богата, Звенел залог бесценный в нем:

Над озером лебедь в тростник протянул

Над озером лебедь в тростник протянул, В воде опрокинулся лес,

Не дивись, что я черна

Не дивись, что я черна, Опаленная лучами;

Если вдруг, без видимых причин

Если вдруг, без видимых причин, Затоскую, загрущу один.

На зеленых уступах лесов

На зеленых уступах лесов Неизменной своей белизной

Не хочу морозной я

Не хочу морозной я Вечности,

Венера Милосская

И целомудренно и смело, До чресл сияя наготой,

Кляните нас: нам дорога свобода

Кляните нас: нам дорога свобода, И буйствует не разум в нас, а кровь,

Прощай, Тереза! Печальные тучи (Из Мура)

Прощай, Тереза! Печальные тучи, Что томным покровом луну облекли,

Встает мой день, как труженик убогой

Встает мой день, как труженик убогой, И светит мне без силы и огня,

На пятидесятилетие музы 29 января 1889 года (На утре дней всё ярче и чудесней)

На утре дней всё ярче и чудесней Мечты и сны в груди моей росли,

Подражание XVI идиллии Биона (из Шенье)

Прекрасная звезда Венеры светлоокой! Пока свое чело за рощею далекой

Жаждою света горя

Жаждою света горя, Выйти стыдится заря;

Люби меня! Как только твой покорный

Люби меня! Как только твой покорный Я встречу взор,

Напрасно ты восходишь надо мной

Напрасно ты восходишь надо мной Посланницей волшебных сновидений

Нежданный дождь

Всё тучки, тучки, а кругом Всё сожжено, всё умирает.

Ты вся в жемчугах и в алмазах

Ты вся в жемчугах и в алмазах, Вся жизнь для тебя — благодать,

Какое счастие, и ночь, и мы одни

Какое счастие: и ночь, и мы одни! Река — как зеркало и вся блестит звездами;

На качелях

И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго,

Ещё вчера, на солнце млея

Ещё вчера, на солнце млея, Последним лес дрожал листом,

Мудрым нужно слово света

Мудрым нужно слово света, Дружбе сладок глас участья;

Только встречу улыбку твою

Только встречу улыбку твою Или взгляд уловлю твой отрадный, —

Да, ты несчастна — и мой гнев угас

Да, ты несчастна — и мой гнев угас. Мой друг, обоим нам судьба — страдать.

О, не вверяйся ты шумному

О, не вверяйся ты шумному Блеску толпы неразумному,—

Сон

Nemesis. Muette encore! Elle n’est pas des notres: elle appartient aux autres aurres puissances.

Лиле (Лови, лови ты)

Лови, лови ты Часы веселий,

Георгины

Вчера — уж солнце рдело низко — Средь георгин я шел твоих,

Истрепалися сосен мохнатые ветви

Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури, Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами,

Сильфы

Ночную фиалку лобзает зефир, И сладостно цвет задышал,

Покинутая девушка

Чуть петухи кричать Станут зарею,

Графине С.А. Толстой (Когда так нежно расточала)

Когда так нежно расточала Кругом приветы взоров ты,

Последний звук умолк в лесу глухом

Последний звук умолк в лесу глухом, Последний луч погаснул за горою…

На Днепре в половодье (А.Я. П-вой)

Светало. Ветер гнул упругое стекло Днепра, еще в волнах не пробуждая звука.

Фредерику Шопену

Ты мелькнула, ты предстала, Снова сердце задрожало,

Я узнаю тебя и твой белый вуаль

Я узнаю тебя и твой белый вуаль, Где роняет цветы благовонный миндаль,

Дитя, мои песни далеко

Дитя, мои песни далеко На крыльях тебя унесут,

И.С. Тургеневу (Тебя искал мой стих по всем концам земли)

Тебя искал мой стих по всем концам земли, И вот настиг он в Rue de Rivoli.

На бракосочетание Великого князя Павла Александровича и Великой княгини Александры Георгиевны

Не воспевай, не славословь Великокняжеской порфиры, —

Сегодня день твой просветленья

Сегодня день твой просветленья, И на вершине красоты

Смерть

«Я жить хочу! — кричит он, дерзновенный. — Пускай обман! О, дайте мне обман!»

Приметы

И тихо и светло — до сумерек далеко; Как в дымке голубой и небо и вода, —

А.Л. Бржевской (Нет, лучше голосом ласкательно обычным)

Нет, лучше голосом ласкательно обычным Безумца вечного, поэта, не буди;

Шумела полночная вьюга

Шумела полночная вьюга В лесной и глухой стороне.

Что за вечер, А ручей

Что за вечер! А ручей Так и рвется.

Солнце садится, и ветер утихнул летучий

Солнце садится, и ветер утихнул летучий, Нет и следа тех огнями пронизанных туч;

А.П. Боткиной при получении апельсинов (Вот спасибо, мой дружок)

Вот спасибо, мой дружок, Не забыла ветерана!

Е.С. Хомутовой при получении цветущих тубероз (Получивши туберозы)

Получивши туберозы, Допущу ли, чтоб поэт

Тополь

Сады молчат. Унылыми глазами С унынием в душе гляжу вокруг;

В зверинец мой раскрыты двери

В зверинец мой раскрыты двери, Зверей подобных в мире нет,

Автору стихов Безымянному критику

(М. Дмитриеву, который поместил их в «Москвитянине») Как тебе достало духу

Признание

Простите мне невольное признанье! Я был бы нем, когда бы мог молчать,

Забудь меня, безумец исступленный

Забудь меня, безумец исступленный, Покоя не губи.

Как хорош чуть мерцающим утром

Как хорош чуть мерцающим утром, Амфитрита, твой влажный венок!

Опять осенний блеск денницы

Опять осенний блеск денницы Дрожит обманчивым огнем,

Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно

Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно; Все эти толки меня только к зевоте ведут…

Лизиас и Вакхида (идиллия)

ВАКХИДА О, непонятные, жестокие мужчины!

Кому венец: богине ль красоты

Кому венец: богине ль красоты Иль в зеркале ее изображенью?

Задрожали листы, облетая

Задрожали листы, облетая, Тучи неба закрыли красу,

Знакомке с юга

На север грустный с пламенного юга, Прекрасных дней прекрасная подруга,

О друг, не мучь меня жестоким приговором

О друг, не мучь меня жестоким приговором! Я оскорбить тебя минувшим не хочу.

А.А. Тимирязеву (Всё дождь и дождь, и солнце лик свой прячет)

Всё дождь и дождь, и солнце лик свой прячет, А хлеб насущный наш гниет в снопах.

Угасшим звездам

Долго ль впивать мне мерцание ваше, Синего неба пытливые очи?

Одалиска

Вот груди — жаркий пух, вот взоры — звезды ночи, Здесь цитры звон и сладостный шербет.

Они любили друг друга

Они любили друг друга, Но каждый упорно молчал;

Весна на дворе

Как дышит грудь свежо и емко — Слова не выразят ничьи!

Ф.Е. Коршу надпись на третьем выпуске вечерних огней (Камен нетленные созданья)

Камен нетленные созданья Душой усвоив до конца,

Печальная берёза

Печальная береза У моего окна,

После раннего ненастья

После раннего ненастья Что за рост и цвет обильный!

Памяти Н.Я. Данилевского

Если жить суждено и на свет не родиться нельзя, Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя! —

Теперь

Мой прах уснет забытый и холодный, А для тебя настанет жизни май;

Старый парк

Сбирались умирать последние цветы И ждали с грустию дыхания мороза;

А.П. Боткиной — невесте (Хотя любовь препобедила)

Хотя любовь препобедила И торжества подводит час,

Дано тебе и мне

Дано тебе и мне Созвездием любовным

Шарманщик

К окну я в потемках приник — Ну, право, нельзя неуместней:

О помыслах Гафиза

О помыслах Гафиза Лишь он один да бог на свете знает.

К памятнику Пушкина 26 мая 1880 года (Исполнилось твое пророческое слово)

Исполнилось твое пророческое слово; Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик,

Я пришел к тебе с приветом

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало,

К жаворонку

Днем ли, или вечером, Ранней ли зарей —

Среди звёзд

Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу, Рабы, как я, мне прирожденных числ,

В альбом А.Я. Марченко (Стихом простым, стихом случайным)

Стихом простым, стихом случайным, Назло альбомам и стихам,

О боже, боже! Все народы мне

МАКСИМИЛИАН О боже, боже! все народы мне

Notturno (Ты спишь один, забыт на месте диком)

Ты спишь один, забыт на месте диком, Старинный монастырь!

А.Л. Бржевской (Далекий друг, пойми мои рыданья)

Далекий друг, пойми мои рыданья, Ты мне прости болезненный мой крик.

О нет, не стану звать утраченную радость

О нет, не стану звать утраченную радость, Напрасно горячить скудеющую кровь;

Хоть потолстеть мой дух алкает

Хоть потолстеть мой дух алкает, Хоть страх берет свихнуть потом,

Весенние мысли

Снова птицы летят издалёка К берегам, расторгающим лед,

Графине С.А. Толстой

Где средь иного поколенья Нам мир так пуст,

В альбом в первый день Пасхи

Победа! Безоружна злоба. Весна! Христос встает из гроба,

Я плакал во сне; мне приснилось

Я плакал во сне; мне приснилось, Что друг мой во гробе лежит, —

Как богат я в безумных стихах

Как богат я в безумных стихах! Этот блеск мне отраден и нужен:

Не сетуй, будто бы увяла

Великому князю Константину Константиновичу Не сетуй, будто бы увяла

О, как волнуюся я мыслию больною

О, как волнуюся я мыслию больною, Что в миг, когда закат так девственно хорош,

Ивы и березы

Березы севера мне милы, — Их грустный, опущенный вид,

Бал