О Франция, мой час настал, я умираю, Возлюбленная мать, прощай! Покину свет, — Но имя я твое последним повторяю. Любил ли кто тебя сильней меня? О нет! Я пел тебя, еще читать не наученный, И в час, как смерть удар готова нанести, Еще поет тебя мой голос утомленный. Почти любовь мою одной слезой… Прости! Когда цари пришли и гордой колесницей Тебя растоптанной оставили в пыли, Я кровь твою унять умел их багряницей И слезы у меня целебные текли. Бог посетил тебя грозою благотворной; Благословениям грядущего внимай: Осеменила имир ты мыслью плодотворной, И равенство пожнет ее плоды. Прощай! Я вижу, что лежу полуживой в гробнице, О, защити же всех, кто мною был любим! Вот, Франция, твой долг смиренной голубице, Не прикасавшейся к златым полям твоим. Но, чтоб ты слышала, как я к тебе взываю, В тот час, как бог меня в иной приемлет край, Свой камень гробовой с усильем подымаю… Рука изнемогла, он падает… Прощай!