Блажен, о Цирцея, кто в черные волны забвенья Гирлянду завядшую дней пережитых кидает, Пред кем исчезают предметы в дыму благовонном, Кто — весь заблужденье — невольно рукой шаловливой Смоль черных кудрей твоих с белой блистающей шеи К устам прижимая, вдыхает их сладостный запах, Кто только и слышит в костях пробегающий трепет, Кто только и видит два черных, полуденных ока. Но горе, Цирцея!.. Потянут противные ветры, Туманом рассеется сладостный дым перед оком, Упругие губы не будут звучать поцелуем, И волны забвенья кольцо возвратят Поликрату… Кто ж снова повязку на очи положит Эроту? Кто скажет со вздохом: Цирцея, как Леда, прекрасна!