Ф.Е. Коршу в ответ на эпическое послание Больному классику чтоб дать ответ российский, Я избираю стих и лист александрийский; Не думаю, меж тем, об оном я листе, Чтоб облегчился ты без рези в животе. Что ж делать! Такова российска Аретуза, Что пить из ней нельзя без содроганья пуза. О, что бы провещал ученейший Хирон, Когда б на наших муз взглянул хоть мельком он, У коих цензоры, благочестивы люди, Обгрызли ногти все и вырезали груди, Как режут эвнухов, что вывел Ювенал, Хотя Гелиодор давно их окорнал. И так и следует: зачем писать антично? У наших цензоров узнал бы, что прилично! Ведь не подумают античные глупцы, Что могут русские обидеться скопцы. Не должно смешивать двух разных направлений, Иначе стать в тупик народный может гений; И, мню я, самым тем ты простудил свой нос, Что, переплывши Тибр, ты вышел на мороз. Так вредны крайности, когда сойдутся ссорясь! O rus! О глупости! O tempora, o mores! Но как бы строгая ни выкликала Русь, Тибулла покупать я к Кунду поплетусь. Знать, старость слабая так распускает слюни: Scribendi cacoethes tenet, сказал мой Юний. Пора и кончить мне. Будь здрав, прими привет. Хоть подпишу Шеншин, а все же выйдет — Фет