Как всегда, были смешаны чувства, Таял снег и Кронштадт палил. Мы из лавки Дома искусства На Дворцовую площадь брели… Вдруг — среди приемной советской, Где «все могут быть сожжены», — Смех, и брови, и говор светский Этой древней Рюриковны.