Блок Александр Александрович

Душа молчит. В холодном небе

Душа молчит. В холодном небе Всё те же звезды ей горят.

И поздно, и темно. Покину без желаний

И поздно, и темно. Покину без желаний Бунтующий весельем божий дом.

Как прощались, страстно кля’лись

Как прощались, страстно клялись В верности любви…

Я недаром боялся открыть

Я недаром боялся открыть В непогодную полночь окно.

Напрасно я боролся с богом

Напрасно я боролся с богом. Он — громоносный чудодей —

Моей матери (Помнишь думы? Они улетели)

Помнишь думы? Они улетели. Отцвели завитки гиацинта.

Не затем величал я себя паладином

Не затем величал я себя паладином, Не затем ведь и ты приходила ко мне,

Все кричали у круглых столов

Все кричали у круглых столов, Беспокойно меняя место.

Я никогда не понимал

Я никогда не понимал, Искусства музыки священной,

Бесцельный путь синеет предо мной

Бесцельный путь синеет предо мной, Далекий путь, потоками изрытый,

Молитву тайную твори

Молитву тайную твори — Уже приблизились лучи

В седую древность я ушел, мудрец

Revertitur in terram suam unde erat, Et spiritus redit ad Deum, qui dedit illum.

В пути — глубокий мрак, и страшны высоты

В пути — глубокий мрак, и страшны высоты?. Миндаль уже цветет, кузнечик тяжелеет,

Усталый ветер в камышах шептал

Усталый ветер в камышах шептал О приближеньи зимних снов;

Ты ли это прозвучала

Ты ли это прозвучала Над темнеющей рекой?

Через песчаные пустыни

И к мидианке на колени Склоняю праздную главу.

Ты простерла белые руки (Подражание Вал. Брюсову)

Ты простерла белые руки И легла в задумчивый гроб.

Ты из шопота слов родилась

Ты из шопота слов родилась, В вечереющий сад забралась

Невидимка

Веселье в ночном кабаке. Над городом синяя дымка.

Сумрак дня несет печаль

Сумрак дня несет печаль. Тусклых улиц очерк сонный,

Усни, пока для новой жизни

Усни, пока для новой жизни Не воскресит тебя любовь,

В сумерки девушку стройную

В сумерки девушку стройную В рощу уводит луна.

Седое утро

Утреет. С богом! По домам! Позвякивают колокольцы.

Жена моя, и ты угасла

Жена моя, и ты угасла, Жить не могла, меня любя.

Крыльцо ее словно паперть

Крыльцо Ее словно паперть Вхожу — и стихает гроза.

Не проливай горючих слёз

Не проливай горючих слёз Над кратковременной могилой.

Как растет тревога к ночи

Как растет тревога к ночи! Тихо, холодно, темно.

Давно хожу я под окнами

Давно хожу я под окнами, Но видел ее лишь раз.

Смолкали и говор, и шутки

Смолкали и говор, и шутки, Входили, главы обнажив.

Я живу в пустыне

Я живу в пустыне. Нынче, как вчера.

Мой милый, будь смелым

Мой милый, будь смелым И будешь со мной.

Сбылось пророчество мое

Сбылось пророчество мое: Перед грядущею могилой

Я помню тихий мрак и холод с высоты

Я помню тихий мрак и холод с высоты. Там своды мрачные задумчиво чернели.

Статуя

Лошадь влекли под уздцы на чугунный Мост. Под копытом чернела вода.

Ловлю я тонкий прах надежды

Ловлю я тонкий прах надежды, Ты замедляешь быстрый шаг,

Незнакомка (Пьеса)

На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была несколько худа лицом, может быть, и бледна… Достоевский

Балаганчик

Возможно, вы искали : одноименную

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла Над берегом Невы и за чертой столицы?

Прикорнувши под горою

Прикорнувши под горою, Мистик молит о любви

Уже бледнеет день прощальный

Уже бледнеет день прощальный. Ты эту ночь мне подари.

Неведомому Богу

Не ты ли душу оживишь? Не ты ли ей откроешь тайны?

Не бойся умереть в пути

Не бойся умереть в пути. Не бойся ни вражды, ни дружбы.

Ты, может быть, не хочешь угадать

Ты, может быть, не хочешь угадать, Как нежно я люблю Тебя, мой гений?

Девушка пела в церковном хоре

Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю,

Превратила всё в шутку сначала

Превратила всё в шутку сначала, Поняла — принялась укорять,

Она молода и прекрасна была

Она молода и прекрасна была И чистой мадонной осталась,

Свобода смотрит в синеву

Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок.

Дела свершились

Дела свершились. Дни сочтены.

Мою гармонию больную

Мою гармонию больную Прими, у сердца схорони,

Всё это было, было, было

Всё это было, было, было, Свершился дней круговорот.

Стучится тихо. потом погромче

Стучится тихо. Потом погромче. Потом смеется.

Ты — молитва лазурная

Ты — молитва лазурная, Ты — пустынная тишь,

У дверей

Я один шепчу заклятья, Двери глухо заперты.

Мы пойдем на Зобеиду

Мы пойдем на «Зобеиду», — Верно дрянь, верно дрянь.

Когда ты загнан

Когда ты загнан и забит Людьми, заботой иль тоскою;

Королевна

Не было и нет во всей подлунной Белоснежней плеч.

Загадай и скройся в ночь

Загадай и скройся в ночь, И следи, одетый мраком:

Тебя я встречу где-то в мире

Тебя я встречу где-то в мире, За далью каменных дорог.

Ужасен холод вечеров

Ужасен холод вечеров, Их ветер, бьющийся в тревоге,

Ночь всё темней и благовонней

Не называй ее небесной И у земли не отнимай!

Моя сказка никем не разгадана

Моя сказка никем не разгадана, И тому, кто приблизится к ней,

Их было много — дев прекрасных

Их было много — дев прекрасных. Ущелья гор, хребты холмов

Старый год уносит сны

Старый год уносит сны Безмятежного расцвета.

Дохнула жизнь в лицо могилой

Дохнула жизнь в лицо могилой — Мне страстной бурей не вздохнуть.

Вячеславу Иванову

Был скрипок вой в разгаре бала. Вином и кровию дыша,

Жду я смерти близ денницы

Л. Семенову Жду я смерти близ денницы.

Андрею Белому

Ты открывал окно. Туман Гасил свечу.

Когда я прозревал впервые

Когда я прозревал впервые, Навстречу жаждущей мечте

Ваш взгляд — его мне подстеречь

Ваш взгляд — его мне подстеречь… Но уклоняете вы взгляды…

Сердито волновались нивы

К.М.С. Сердито волновались нивы.

Не спят, не помнят, не торгуют

Не спят, не помнят, не торгуют. Над черным городом, как стон,

Она ждала и билась в смертной муке

Она ждала и билась в смертной муке. Уже маня, как зов издалека,

Вот он — ряд гробовых ступеней

Вот он — ряд гробовых ступеней. И меж нас — никого. Мы вдвоем.

Ты страстно ждешь. Тебя зовут

Ты страстно ждешь. Тебя зовут, — Но голоса мне не знакомы,

Всё отлетают сны земные

Так — разошлись в часы рассвета. А.Б.

Хожу, брожу понурый

Хожу, брожу понурый, Один в своей норе.

Не презирайте, бога ради

Не презирайте, бога ради, Меня за мысли и мечты,

Тяжко нам было под вьюгами

Тяжко нам было под вьюгами Зиму холодную спать…

Барка жизни встала

Барка жизни встала На большой мели.

В своих мы прихотях невольны

В своих мы прихотях невольны, Невольны мы в своей крови.

У окна не ветер бродит

У окна не ветер бродит, Задувается свеча.

Я смотрел на слепое людское строение

Андрею Белому Я смотрел на слепое людское строение,

Сегодня образ твой чудесен

Сегодня образ твой чудесен — Наряд твой темен, взор твой дик.

Мне странно. Столько долгих лет

Мне странно. Столько долгих лет Прошло тоскливо и печально;

Видно, дни золотые пришли

Видно, дни золотые пришли. Все деревья стоят, как в сияньи.

Сирин и Алконост птицы радости и печали

Густых кудрей откинув волны, Закинув голову назад,

Впечатления Рейна

Рейн — чудесная река, Хоть не очень широка.

Гейне «Только платьем мимоходом»

Только платьем мимоходом До меня коснешься ты —

Ты пробуждалась утром рано

Ты пробуждалась утром рано И покидала милый дом.

Обман

В пустом переулке весенние воды Бегут, бормочут, а девушка хохочет.

Голубые ходят ночи

Голубые ходят ночи, Голубой струится дым,

Проходят сны и женственные тени

Проходят сны и женственные тени, В зеленый пруд смотрю я, не дыша.

И опять снега

И опять, опять снега Замели следы…

Накануне XX века

Влачим мы дни свои уныло, Волнений далеки чужих;

Фабрика

В соседнем доме окна жолты. По вечерам — по вечерам

В кабаках, в переулках, в извивах

В кабаках, в переулках, в извивах, В электрическом сне наяву

Как сон молитвенно-бесстрастный

Как сон молитвенно-бесстрастный, На душу грешную сошла;

Сумерки, сумерки вешние

Сумерки, сумерки вешние, Хладные волны у ног,

Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь

Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь. Так вот что так влекло сквозь бездну грустных лет,

Сегодня в ночь одной тропою

Сегодня в ночь одной тропою Тенями грустными прошли

Там сумерки невнятно трепетали

Там сумерки невнятно трепетали, Таинственно сменяя день пустой.

Я живу в глубоком покое

Я живу в глубоком покое. Рою днем могилы корням.

Увижу я, как будет погибать

Увижу я, как будет погибать Вселенная, моя отчизна.

Не строй жилищ у речных излучин

Г. Чулкову Не строй жилищ у речных излучин,

Ты так светла, как снег невинный

Ты так светла, как снег невинный. Ты так бела, как дальний храм.

Часто в мысли гармония спит

Часто в мысли гармония спит И не льется словесной волною.

Смерть

Прислушайся к земле в родных полях: Тебя овеет чуждыми странами,

На весенний праздник света

На весенний праздник света Я зову родную тень.

Я был весь в пестрых лоскутьях

Я был весь в пестрых лоскутьях, Белый, красный, в безобразной маске

Мне гадалка с морщинистым ликом

Мне гадалка с морщинистым ликом Ворожила под темным крыльцом.

Молитвы

Наш Арго! Андрей Белый

Внемлю голосу свободы

Внемлю голосу свободы, Гулу утренней земли.

Помнишь ли город тревожный

Помнишь ли город тревожный, Синюю дымку вдали?

Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом

Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом Смотрю в твои глаза и чую прошлый день…

Я видел мрак дневной и свет ночной

Я видел мрак дневной и свет ночной. Я видел ужас вечного сомненья.

Байрон. l’amitie est l’amour sans ailes [1]

К чему скорбеть больной душою, Что молодость ушла?

Ты помнишь — в лодке в час заката

Ты помнишь — в лодке в час заката Я задержал на миг весло?

Медленно, тяжко и верно

Медленно, тяжко и верно В черную ночь уходя,

Когда-нибудь, не скоро, вас я встречу

С.И. Левицкой Когда-нибудь, не скоро, Вас я встречу…

За краткий сон, что нынче снится

За краткий сон, что нынче снится, А завтра — нет,

Похоронят, зароют глубоко

Похоронят, зароют глубоко, Бедный холмик травой порастет,

В моей душе больной и молчаливой

В моей душе больной и молчаливой Сложилась песня чудная одна,

Насмешница

Подвела мне брови красным, Поглядела и сказала:

Люблю. начертаны святые письмена

Люблю. Начертаны святые письмена, И смело льется стих покорный…

Забывшие тебя

И час настал. Свой плащ скрутило время, И меч блеснул, и стены разошлись.

Устал я. Смерть близка. К порогу

Устал я. Смерть близка. К порогу Ползет и крадется, как зверь,

Старуха гадала у входа

Старуха гадала у входа О том, что было давно.

Ворона

Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой…

Офелия в цветах, в уборе

Офелия в цветах, в уборе Из майских роз и нимф речных

На перекрестке

На перекрестке, Где даль поставила,

Мы были вместе, помню я

Мы были вместе, помню я… Ночь волновалась, скрипка пела…

Как всегда, были смешаны чувства

Как всегда, были смешаны чувства, Таял снег и Кронштадт палил.

Идут часы, и дни, и годы

Идут часы, и дни, и годы. Хочу стряхнуть какой-то сон,

Близятся выборы в думу

Близятся выборы в Думу: Граждане, к урнам спешите.

Я был невенчан. Премудрость храня

Я был невенчан. Премудрость храня, У Тайны ключами зловеще звенел.

Здесь в сумерки в конце зимы

Здесь в сумерки в конце зимы Она да я — лишь две души.

Всё бытие и сущее согласно

Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине.

Всюду ясность божия

Всюду ясность божия, Ясные поля,

Осень поздняя, Небо открытое

Осень поздняя. Небо открытое, И леса сквозят тишиной.

Тёмно в комнатах и душно

Тёмно в комнатах и душно — Выйди ночью — ночью звездной,

Вхожу наверх тропой кремнистой

Вхожу наверх тропой кремнистой, Смотрю вперед: там всё молчит,

Шаги

(Из Верхарна

Где отдается в длинных залах

Где отдается в длинных залах Безумных троек тихий лёт,

Сбежал с горы и замер в чаще

Сбежал с горы и замер в чаще. Кругом мелькают фонари…

Есть времена, есть дни, когда

Есть времена, есть дни, когда Ворвется в сердце ветер снежный,

Эпитафия Фра Филиппо Липпи

Эпитафия сочинена Полицианом и вырезана на могильной плите художника в Сполетском соборе по повелению Лаврентия Великолепного. Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный,

Они живут под серой тучей

Они живут под серой тучей. Я им чужда и не нужна.

Аветик Исаакян. «Схороните, когда я умру»

Схороните, когда я умру, На уступе горы Алагяза,

В дюнах

Я не люблю пустого словаря Любовных слов и жалких выражений:

Когда я стал дряхлеть и стынуть

Когда я стал дряхлеть и стынуть, Поэт, привыкший к сединам,

В голодной и больной неволе

В голодной и больной неволе И день не в день, и год не в год.

Голоса (Двое проносятся в сфере метелей)

Он Нет исхода вьюгам певучим!

Тихо вечерние тени

Тихо вечерние тени В синих ложатся снегах.

Жизнь

Мы рождены; вдыхаем жадно Природы мощные дары;

Я знаю, смерть близка

Я знаю, смерть близка. И ты Уже меня не пре’зришь ныне.

Ты горишь над высокой горою

Ты горишь над высокой горою, Недоступна в Своем терему.

З. Топелиус. Рабочая песня

Рабочие-други, наш радостен труд Финляндии, матери нашей.

Ходит месяц по волне

Ходит месяц по волне, Ходит солнце в синей зыби,

Унижение

В черных сучьях дерев обнаженных Желтый зимний закат за окном.

Но прощай, о, прощай, человеческий род

Но прощай, о, прощай, человеческий род! Ты в тумане свои переходишь моря —

Пытался сердцем отдохнуть я

Пытался сердцем отдохнуть я — Ужель не сбросить этих снов?

Я мог бы ярче просиять

Я мог бы ярче просиять, Оставив след на синей влаге.

Этюд

Прощайте. Дайте руку Вашу… Не нужно, нет! К чему опять

Аветик Исаакян. «Словно молньи луч, словно гром из туч»

Словно молньи луч, словно гром из туч, Омрачен душой, я на бой пошел.

Не могу тебя не звать

Не могу тебя не звать, Счастие мое!

Заклятие огнем и мраком

За всё, за всё тебя благодарю я: За тайные мучения страстей,

Мне страшно. Чую приближенье

Мне страшно. Чую приближенье Минут, когда нельзя мечтать,

Ночь. Город угомонился

Ночь. Город угомонился. За большим окном

Гейне «Вот май опять повеял»

Вот май опять повеял, Цветы зацвели и лес,

Гейне «Опять воскрешает мне память»

Опять воскрешает мне память Развеянный ветром образ —

Мысли мои утопают в бессилии

Мысли мои утопают в бессилии. Душно, светло, безотрадно и весело.

Ты хочешь знать мировоззренье

Ты хочешь знать мировоззренье, Мятежных дней моих порыв?

Я ли пишу, или ты из могилы

Я ли пишу, или ты из могилы Выслала юность свою, —

После грозы

Под величавые раскаты Далеких, медленных громов

Мы живем в старинной келье

Мы живем в старинной келье У разлива вод.

Скрипка стонет

Скрипка стонет под горой. В сонном парке вечер длинный,

Я ношусь во мраке

Я ношусь во мраке, в ледяной пустыне, Где-то месяц светит? Где-то светит солнце?

Мы проснулись в полном забвении

Мы проснулись в полном забвении — в полном забвении.

Гимн

В пыльный город небесный кузнец прикатил Огневой переменчивый диск.

Вхожу я в темные храмы

Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд.

Смеялись бедные невежды

Смеялись бедные невежды, Похитил я, младой певец,

Они звучат, они ликуют

Они звучат, они ликуют, Не уставая никогда,

Ты — как отзвук забытого гимна

Ты — как отзвук забытого гимна В моей черной и дикой судьбе.

На весеннем пути в теремок

На весеннем пути в теремок Перелетный вспорхнул ветерок,

Смятение

Мы ли — пляшущие тени? Или мы бросаем тень?

Люблю я страсти легкий пламень

Люблю я страсти легкий пламень Средь наших мелочных забот, —

Ты много жил. Негодованье

Ты много жил. Негодованье В своей душе взлелеял ты.

В день холодный, в день осенний

В день холодный, в день осенний Я вернусь туда опять

Экклезиаст

Благословляя свет и тень И веселясь игрою лирной,

Поэты

За городом вырос пустынный квартал На почве болотной и зыбкой.

Яблони сада вырваны

Яблони сада вырваны, Дети у женщины взяты,

Гадай и жди

Гадай и жди. Среди полночи В твоем окошке, милый друг,

Она пришла с заката

Она пришла с заката. Был плащ ее заколот

Сольвейг

Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь! Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!

Ярким солнцем, синей далью

Ярким солнцем, синей далью В летний полдень любоваться —

Пора вернуться к прежней битве

Пора вернуться к прежней битве, Воскресни дух, а плоть усни!

Поединок

Дни и ночи я безволен, Жду чудес, дремлю без сна.

На серые камни ложилась дремота

На серые камни ложилась дремота, Но прялкой вилась городская забота.

7-8 Ноября 1902 года

Осанна! Ты входишь в терем! Ты — Голос, Ты — Слава Царицы!

Я шел во тьме дождливой ночи

Я шел во тьме дождливой ночи И в старом доме, у окна,

Я бремя похитил, как тать

Я бремя похитил, как тать, Несчастье разбил я на части,

Новый блеск излило небо

Новый блеск излило небо На небесные поля,

Бледные сказанья

— Посмотри, подруга, эльф твой Улетел!

Мэри «Пир во время чумы»

Ты отличишь ее на пире. Сидит задумчиво она,

Там, в ночной завывающей стуже

Там, в ночной завывающей стуже, В поле звезд отыскал я кольцо.

В часы недавнего паденья

В часы недавнего паденья Душа внезапно поняла

Перуджия

День полувеселый, полустрадный, Голубая даль от Умбрских гор.

За городом в полях весною воздух дышит

За городом в полях весною воздух дышит. Иду и трепещу в предвестии огня.

Россия

Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи,

Высоко с темнотой сливается стена

Высоко с темнотой сливается стена, Там — светлое окно и светлое молчанье.

Если хочешь ты лимону

Если хочешь ты лимону, Можешь кушать апельсин.

Я, отрок, зажигаю свечи

Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. От Иоанна, III, 29

Ненужная весна

1 Отсеребрилась, отзвучала…

Мы устали. Довольно. Вперед и вперед

И влекла меня жажда безумная Жажда жизни вперед и вперед…

Хранила я среди младых созвучий

Хранила я среди младых созвучий Задумчивый и нежный образ дня.

Эхо

К зеленому лугу, взывая, внимая, Иду по шуршащей листве.

Вербочки

Мальчики да девочки Свечечки да вербочки

Песня Фаины

Когда гляжу в глаза твои Глазами узкими змеи

Я медленно сходил с ума

Я медленно сходил с ума У двери той, которой жажду.

Проходишь ты в другие дали

Проходишь ты в другие дали, Другие слышишь голоса.

Осенний вечер так печален

Осенний вечер так печален; Смежает очи тающий закат…

Помните день безотрадный и серый

Помните день безотрадный и серый, Лист пожелтевший во мраке зачах…

Милый друг! Ты юною душою

Милый друг! Ты юною душою Так чиста!

Нет ни слезы, ни дерзновенья

Нет ни слезы, ни дерзновенья. Всё тот же путь — прямей стрелы.

И я любил. И я изведал

И я любил. И я изведал Безумный хмель любовных мук,

Мой месяц в царственном зените

Мой месяц в царственном зените. Ночной свободой захлебнусь

Преображение

Разверзаются туманы, Буревестник на волне,

В час, когда пьянеют нарциссы

В час, когда пьянеют нарциссы, И театр в закатном огне,

Тебя скрывали туманы

Тебя скрывали туманы, И самый голос был слаб.

Вербы — это весенняя таль

Вербы — это весенняя таль, И чего-то нам светлого жаль,

Песня за стеной

О, наконец! Былой тревоге Отдаться мыслью и душой!

Без слова мысль, волненье без названья

Без слова мысль, волненье без названья, Какой ты шлешь мне знак,

Проходил я холодной равниной

Проходил я холодной равниной, Слышал громкие крики вдали,

Настал желанный час. Природа

Настал желанный час. Природа, Из рук Властителя Творца,

Та жизнь прошла

Та жизнь прошла, И сердце спит,

Между страданьями земными

Между страданьями земными Одна земная благодать:

Днем за нашей стеной молчали

Днем за нашей стеной молчали, — Кто-то злой измерял свою совесть.

Ушли в туман мечтания

Ушли в туман мечтания, Забылись все слова.

Стихи о предметах первой необходимости

Нет, клянусь, довольно Роза Истощала кошелек!

Наступает пора небывалая

Наступает пора небывалая. В освященные ризы одет,

Для меня возможны все желания

Для меня возможны все желания, И великие и малые мечты.

Аветик Исаакян. «Я увидел во сне: колыхаясь, виясь»

Я увидел во сне: колыхаясь, виясь, Проходил караван, сладко пели звонки.

Всю ночь я слышу вздохи странные

Всю ночь я слышу вздохи странные, У изголовья слышу речь.

Замерла береговая песня

Замерла береговая песня; В стоне чайки — белоснежный зов.

Servus-reginae (Слуга царице)

Не призывай. И без призыва Приду во храм.

Байрон. Дамет

Бесправный, как дитя, и мальчик по летам, Душою преданный убийственным страстям,

О легендах, о сказках, о тайнах

О легендах, о сказках, о тайнах. Был один Всепобедный Христос.

Дух пряный марта

Дух пряный марта был в лунном круге, Под талым снегом хрустел песок.

Авиатор

Летун отпущен на свободу. Качнув две лопасти свои,

Байрон (отрывок)

Бесплодные места, где был я сердцем молод, Аннслейские холмы!

Как мимолетна тень осенних ранних дней

Как мимолетна тень осенних ранних дней, Как хочется сдержать их раннюю тревогу,

Там — в улице стоял какой-то дом

Там — в улице стоял какой-то дом, И лестница крутая в тьму водила.

Шаги командора

В. А. Зоргенфрею Тяжкий, плотный занавес у входа,

Ищу огней — огней попутных

Ищу огней — огней попутных В твой черный, ведовско?й предел.

Моя душа — страна волшебных дум

Моя душа — страна волшебных дум, Потух огонь — и думы отлетели,

Загол

В Дельфийском храме новый бог Над камнем Пифии священной

Заключение спора

И.Д. Менделееву Ты кормчий — сам, учитель — сам.

Эскиз

Глаза младенчески открыты, Душа туманна и чиста,

Возмездие

Пролог Жизнь — без начала и конца.

Плачет ребёнок

Плачет ребенок. Под лунным серпом Тащится по полю путник горбатый.

Вспомнил я старую сказку

Вспомнил я старую сказку, Слушай, подруга, меня.

Тебе, тебе, с иного света

Тебе, Тебе, с иного света, Мой Друг, мой Ангел, мой Закон!

Есть чудеса за далью синей

Есть чудеса за далью синей — Они взыграют в день весны.

По городу бегал черный человек

По городу бегал черный человек. Гасил он фонарики, карабкаясь на лестницу.

Я коротаю жизнь мою

Я коротаю жизнь мою. Мою безумную, глухую:

В ночи, исполненной грозою

В ночи, исполненной грозою, В средине тучи громовой,

Под вечер лет с немым вниманьем

Под вечер лет с немым вниманьем В былое смутно погружен,

В высь изверженные дымы

В высь изверженные дымы Застилали свет зари.

Былая жизнь, былые звуки

Былая жизнь, былые звуки, Букеты блеклых знойных роз, —

Пять изгибов сокровенных

Пять изгибов сокровенных Добрых линий на земле.

Снова ближе вечерние тени

Снова ближе вечерние тени, Ясный день догорает вдали.

Моей матери (Чем больней душе мятежной)

Чем больней душе мятежной, Тем ясней миры.

Летний вечер

Последние лучи заката Лежат на поле сжатой ржи.

Сын и мать

Моей матери Сын осеняется крестом.

Повесть

Г. Чулкову В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли,

Когда мы встретились с тобой

Когда мы встретились с тобой, Я был больной, с душою ржавой.

Я помню вечер. Шли мы розно

Musa, mihi causas memora! Publius Vergilius Maro[1]

В те дни, когда душа трепещет

В те дни, когда душа трепещет Избытком жизненных тревог,

Твоё лицо мне так знакомо

Твоё лицо мне так знакомо, Как будто ты жила со мной.

Поздней осенью из гавани

Поздней осенью из гавани От заметенной снегом земли

Ты в поля отошла без возврата

Ты в поля отошла без возврата. Да святится Имя Твое!

По улицам метель метёт

По улицам метель метёт, Свивается, шатается.

Я насадил мой светлый рай

Моей матери Я насадил мой светлый рай

В ночь молчаливую чудесен

В ночь молчаливую чудесен Мне предстоит твой светлый лик.

Мне снились веселые думы

Мне снились веселые думы, Мне снилось, что я не один…

Исчезла, отлетела в высь

Исчезла, отлетела в высь. Замолкла в сферах отдаленных.

Я просыпался и всходил

Я просыпался и всходил К окну на темные ступени.

Пройдет зима — увидишь ты

Пройдет зима — увидишь ты Мои равнины и болота

Возмездие. Первая редакция поэмы (Варшавская поэма)

Посвящается сестре моей Ангелине Блок 1

Мне снилась снова ты, в цветах

Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене, Безумная, как страсть, спокойная, как сон,

На снежном костре

И взвился костер высокий Над распятым на кресте.

Чулков «Одною ночью» занят

Чулков «Одною ночью» занят, Я «Белой ночью» занялся, —

Набросок

Надо мной гроза гремела, Ветер вкруг меня шумел,

Чем больше хочешь отдохнуть

Чем больше хочешь отдохнуть, Тем жизнь страшней, тем жизнь

Когда я уйду на покой от времен

Когда я уйду на покой от времен, Уйду от хулы и похвал,

И мы подымем их на вилы

И мы подымем их на вилы, Мы а петлях раскачнем тела,

Не знаю тебя и не встречу

Не знаю тебя и не встречу. Больнее, но легче не встретить.

В пути (Ветр налетит, завоет снег)

Ветр налетит, завоет снег, И в памяти на миг возникнет

Я прихожу к тебе не дважды

Я прихожу к тебе не дважды, И нет, и нет возврата мне.

В те ночи светлые, пустые

В те ночи светлые, пустые, Когда в Неву глядят мосты,

Балаган

Ну, старая кляча, пойдем ломать своего Шекспира!

Я шел к блаженству

Я шел к блаженству. Путь блестел Росы вечерней красным светом,

Везде — над лесом и над пашней

Везде — над лесом и над пашней, И на земле, и на воде —

Грешить бесстыдно, непробудно

Грешить бесстыдно, непробудно, Счет потерять ночам и дням,

Нет имени тебе, мой дальний

Нет имени тебе, мой дальний. Вдали лежала мать, больна.

Дельвигу

Ты, Дельвиг, говоришь: минута — вдохновенье, Оно пройдет… А я тебе скажу:

Когда святого забвения

Когда святого забвения Кругом недвижная тишь, —

Новая Америка

Праздник радостный, праздник великий, Да звезда из-за туч не видена…

Сны

И пора уснуть, да жалко, Не хочу уснуть!

Народилась волна

Народилась волна — Ударяет о берег скалистый.

Сем бенелли. Рваный плащ

1. Песенка для Герардо? Карнавал, вертлявый бес,

Хоронил я тебя, и, тоскуя

Хоронил я тебя, и, тоскуя, Я растил на могиле цветы,

Я вижу блеск, забытый мной

Я вижу блеск, забытый мной, Я различаю на мгновенье

Безрадостные всходят семена

Безрадостные всходят семена. Холодный ветер бьется в голых прутьях.

Вот он, ветер

Вот он — ветер, Звенящий тоскою острожной,

Там дамы щеголяют модами

Там дамы щеголяют модами, Там всякий лицеист остер —

В этот серый летний вечер

В этот серый летний вечер, Возле бедного жилья,

Поет, краснея, медь. Над горном

Поет, краснея, медь. Над горном Стою — и карлик служит мне;

Инок шел и нес святые знаки

Инок шел и нес святые знаки. На пути, в желтеющих полях,

Когда смыкаешь ты ресницы

Когда смыкаешь ты ресницы, Твоя душа себе берет

Подумай о подземном шуме

Подумай о подземном шуме. Мое ты сердце утиши.

Мы шли заветною тропою

Мы шли заветною тропою Сегодня ночью в светлом сне,

Флоренция

1 Умри, Флоренция, Иуда,

Жизнь, как загадка, темна

Жизнь, как загадка, темна, Жизнь, как могила, безмолвна,

День поблек, изящный и невинный

День поблек, изящный и невинный, Вечер заглянул сквозь кружева.

Снежное вино

И вновь, сверкнув из чаши винной, Ты поселила в сердце страх

Порою мне любовь сулят

Порою мне любовь сулят И нежно в очи мне глядят,

Взморье

Сонный вздох онемелой волны Дышит с моря, где серый маяк

Перстень-страданье

Шел я по улице, горем убитый. Юность моя, как печальная ночь,

Сны раздумий небывалых

Сны раздумий небывалых Стерегут мой день.

Русь моя, жизнь моя

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

Когда я создавал героя

Когда я создавал героя, Кремень дробя, пласты деля,

Я надел разноцветные перья

Я надел разноцветные перья, Закалил мои крылья — и жду.

Люблю высокие соборы

Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать,

Есть минуты, когда не тревожит

Есть минуты, когда не тревожит Роковая нас жизни гроза.

Я пригвожден к трактирной стойке

Я пригвожден к трактирной стойке. Я пьян давно. Мне всё — равно.

От знающего почерк ясный

От знающего почерк ясный Руки прилежной и прекрасной,

Скажи мне, лигия, в каком краю далеком

Скажи мне, Лигия, в каком краю далеком Цветешь теперь под небом голубым?

Всё так же бродим по земле

Всё так же бродим по земле — Ты — ангел спящий непробудно,

День таит в себе часы

День таит в себе часы Неизведанной красы.

И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны

И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны. Идет гроза, блестят вдали зарницы,

В туманах, над сверканьем рос

В туманах, над сверканьем рос, Безжалостный, святой и мудрый,

Не легли еще тени вечерние

Не легли еще тени вечерние, А луна уж блестит на воде.

Мне в душу просится былое

Мне в душу просится былое… Гоню насмешливый призрак,

Усталый от дневных блужданий

Усталый от дневных блужданий Уйду порой от суеты

Ты не ушла. Но, может быть

Ты не ушла. Но, может быть, В своем непостижимом строе

О доблестях, о подвигах, о славе

О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле,

Гроб невесты легкой тканью

Гроб невесты легкой тканью Скрыт от глаз в соборной мгле.

Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою

Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою. Пусть разрушается тело и страсти земные бушуют…

Сквозь серый дым от краю и до краю

Сквозь серый дым от краю и до краю Багряный свет

В глубоких сумерках собора

В глубоких сумерках собора Прочитан мною свиток твой;

Я умер. Я пал от раны

Я умер. Я пал от раны. И друзья накрыли щитом.

Твой образ чудится невольно

Твой образ чудится невольно Среди знакомых пошлых лиц.

Гейне «Я в старом сказочном лесу»

Я в старом сказочном лесу! Как пахнет липовым цветом!

Долго искал я во тьме лучезарного бога

Долго искал я во тьме лучезарного бога… Не было сердцу ответа, душе молодой упованья…

Рождество

Звонким колокол ударом Будит зимний воздух.

Природы вечера могучей

Природы вечера могучей В окно струится аромат;

Девушке

Ты перед ним — что стебель гибкий, Он пред тобой — что лютый зверь.

Аветик Исаакян. «Под алмазным венцом»

Под алмазным венцом Среди звезд — Алагяз,

На смерть деда (1 июля 1902 г)

Мы вместе ждали смерти или сна. Томительные проходили миги.

Песня Офелии (Разлучаясь с девой милой)

Разлучаясь с девой милой, Друг, ты клялся мне любить!..

Мчит меня мертвая сила

Мчит меня мертвая сила, Мчит по стальному пути.

На вас было черное закрытое платье

На Вас было черное закрытое платье. Вы никогда не поднимали глаз.

Все огни загораются здесь

Все огни загораются здесь. Там — туманы и мертвенный дым, —

Чулков и я стрелой амура

Чулков и я стрелой амура Истыканы со всех концов,

З. Топелиус. Летний день в Кангасала

Качаюсь на верхней ветке И вижу с высоких гор,

Стою у власти, душой одинок

Стою у власти, душой одинок, Владыка земной красоты.

В небе — день, всех ночей суеверней

В небе — день, всех ночей суеверней, Сам не знает, он — ночь или день.

Я, изнуренный и премудрый

Я, изнуренный и премудрый, Восстав от тягостного сна,

Целый день передо мною

Целый день передо мною, Молодая, золотая,

Идеал и Сириус

Я долго странствовал по свету, Я всё увидел, всё узнал,

Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко

…и поздно желать, Все минуло: и счастье и горе.

Перед грозой

Закат горел в последний раз. Светило дня спустилось в тучи,

Всё бежит, мы пребываем

Всё бежит, мы пребываем, Вервий ночи вьем концы,

И вновь порывы юных лет

И вновь — порывы юных лет, И взрывы сил, и крайность мнений…

Ты — думы вечной, вдохновенной

Ты — думы вечной, вдохновенной Суровый блеск в вечерней мгле

Уж вечер светлой полосою

Уж вечер светлой полосою На хладных рельсах догорал.

Я сойду и намечу

Я сойду и намечу Мой вечерний путь.

Весна несла свои дары

Весна несла свои дары, Душа просилась на свободу,

Гейне «Когда-то в этом зале»

Когда-то в этом зале Мы с вами обручились;

На ржавых петлях открываю ставни

На ржавых петлях открываю ставни, Вдыхаю сладко первые струи.

Зову тебя в дыму пожара

Зову тебя в дыму пожара, В тревоге, в страсти и в пути.

Коршун

Чертя за кругом плавный круг, Над сонным лугом коршун кружит

Ночной туман застал меня в дороге

Ночной туман застал меня в дороге. Сквозь чащу леса глянул лунный лик.

Оставь меня в моей дали

Оставь меня в моей дали?, Я неизменен. Я невинен.

Там, за далью бесконечной

Там, за далью бесконечной, Дышит счастье прошлых дней…

Посвящаются Л.В. Ходскому, Н.И. Кауфману, К. Бальмонту

I. Л.В. Ходскому Ты негодуешь справедливо,

Неомраченный дух прими для лучшей доли

Неомраченный дух прими для лучшей доли Тоскующею тенью поутру.

Была пора — в твоих глазах

Была пора — в твоих глазах Огни безумные сверкали:

Тёмная, бледно-зеленая

Темная, бледно-зеленая Детская комнатка.

Покойник спать ложится

Покойник спать ложится На белую постель.

Я жду призыва, ищу ответа

Я жду призыва, ищу ответа, Немеет небо, земля в молчанье,

Одиноко боярин подъехал к воде

Автору «Князя Серебряного» Одиноко боярин подъехал к воде…

Аветик Исаакян. «Видит лань — в воде»

Видит лань — в воде Отражен олень.

По зеленым обрывам

По зеленым обрывам Я искал мое чудо.

Сытые

Они давно меня томили: В разгаре девственной мечты

Погоня за счастьем (рош-гросс)

Отвека люди служат богу, Тому, кого незримый гнет

Почиет в мире Теодорих

Почиет в мире Теодорих, И Дант не встанет с ложа сна.

В болезни сердца мыслю о тебе

В болезни сердца мыслю о Тебе: Ты близ меня проходишь в сновиденьях,

Балаганчик (Пьеса)

Возможно, вы искали : одноименное

Нет исхода

Нет исхода из вьюг, И погибнуть мне весело.

Последний день

Ранним утром, когда люди ленились шевелиться Серый сон предчувствуя последних дней зимы,

Она прекрасна — нет сомненья

La virginella e simile alla rosa.[1] Она прекрасна — нет сомненья,

Или устал ты до времени

Или устал ты до времени, Просишь забвенья могил,

А.М. Добролюбов

A.M.D. своею кровью Начертал он на щите.

Болотный попик

На весенней проталинке За вечерней молитвою — маленький

Он входил простой и скудный

Он входил простой и скудный, Не дыша, молчал и гас.

Ты не пленишь. Не жди меня

Ты не пленишь. Не жди меня, Я не вернусь туда,

Незнакомка

По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух,

Мы истомились в безмерности

Мы истомились в безмерности. Вот мои песни — и дни.

Благоуханных дней теченье

Благоуханных дней теченье Сменяют тяжкие года,

Ночь на землю сошла. Мы с тобою одни

Ночь на землю сошла. Мы с тобою одни. Тихо плещется озеро, полное сна.

Лишь заискрится бархат небесный

Лишь заискрится бархат небесный И дневные крики замрут,

Одной тебе, тебе одной

Одной тебе, тебе одной, Любви и счастия царице,

Песня судьбы

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Первое послание Иоанна, IV, 18

Туда, где небо с океаном

Туда, где небо с океаном Слилось в неясную черту,

Счастливая пора, дни юности мятежной

Счастливая пора, дни юности мятежной! Умчалась ты, и тихо я грущу;

Горит мой день, будя ответы

Горит мой день, будя ответы В сердцах, приявших торжество.

В полночь глухую рожденная

В полночь глухую рожденная Спутником бледным земли,

Двойнику

Ты совершил над нею подвиг трудный, Но, бедный друг! о, различил ли ты

Поэт

Сидят у окошка с папой. Над берегом вьются галки.

Еще воспоминание

Опять я еду чистым полем, Всё та же бледная луна,

Испытанный, стою на грани

Испытанный, стою на грани. Земных свершений жизни жду.

Холодный день

Мы встретились с тобою в храме И жили в радостном саду,

Прозрачные, неведомые тени

Прозрачные, неведомые тени К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,

Весенний день прошел без дела

Весенний день прошел без дела У неумытого окна:

Ушел он, скрылся в ночи

Ушел он, скрылся в ночи?, Никто не знает, куда.

Я ждал под окнами в тени

Я ждал под окнами в тени, Готовый гибнуть и смеяться.

Пойдем купить нарядов и подарков

Пойдем купить нарядов и подарков, По улице гуляя городской.

Твари весенние

Золотистые лица купальниц. Их стебель влажен.

Стремленья сердца непомерны

Стремленья сердца непомерны, Но на вершинах — маяки.

Л. Онерва. Не страшусь

Не страшусь, пускай могила Надо мной простерла свод:

Юрию Берховскому (при получении «Идиллий и элегий»)

Дождь мелкий, разговор неспешный, Из-под цилиндра прядь волос,

З. Топелиус. Млечный путь

Погашен в лампе свет, и ночь спокойна и ясна, На памяти моей встают былые времена,

Венеция

1 С ней уходил я в море,

Душа ждала, но молчаливо

Душа ждала, но молчаливо К твоим просилась берегам,

Снежная вязь

Снежная мгла взвила?сь. Легли сугробы кругом.

Боже, как жизнь молодая ужасна

Боже, как жизнь молодая ужасна, Как упоительно дышит она,

Мои печальные порывы

Мои печальные порывы, Мои бесплодные мечты

Всю жизнь ждала

Всю жизнь ждала. Устала ждать. И улыбнулась. И склонилась.

Ты не обманешь, призрак бледный

К.М.С. Ты не обманешь, призрак бледный

Тихая белая горница

Тихая белая горница, Тихой лампады лучи!

Я говорил при вас с тоской

Посв. *** Я говорил при вас с тоской;

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле. Во мгле, что со мною всегда на земле.

Я и без веры живой

Я и без веры живой, Мне и надежды не надо!

Ты не даешься и не исчезаешь

Ты не даешься и не исчезаешь… Так ты неуловим? Так ты доступен

Пожар

Понеслись, блеснули в очи Огневые языки,

Ветхая избушка

Ветхая избушка Вся в снегу стоит.

Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте

Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте. Прильнуло к дрожащему сердцу.

Голос (Жарки зимние туманы)

Жарки зимние туманы — Свод небесный весь в крови.

Проклятый колокол

Вёсны и зимы меняли убранство. Месяц по небу катился — зловещий фонарь.

Глухая странность бытия

Глухая странность бытия Уже недолго будет сниться.

Я вышел

Я вышел. Медленно сходили На землю сумерки зимы.

В голубой далекой спаленке

В голубой далекой спаленке Твой ребенок опочил.

Была ты всех ярче

Была ты всех ярче, верней и прелестней, Не кляни же меня, не кляни!

За темной далью городской

За темной далью городской Терялся белый лед.

Вечность бросила в город

Вечность бросила в город Оловянный закат.

Зарево белое, желтое, красное

Зарево белое, желтое, красное, Крики и звон вдалеке.

В посланьях к земным владыкам

В посланьях к земным владыкам Говорил я о Вечной Надежде.

Под шум и звон однообразный

Под шум и звон однообразный, Под городскую суету

Демон (Иди, иди за мной — покорной)

Иди, иди за мной — покорной И верною моей рабой.

Путник, ропщи

Путник, ропщи, Бога ищи,

Там жили все мои надежды

Там жили все мои надежды, Там мне пылал огонь земной,

Небесное умом не измеримо

Небесное умом не измеримо, Лазурное сокрыто от умов.

Полон визга веретен

Полон визга веретен Двор, открытый лунным блескам,

Не нарушай гармонии моей

Не нарушай гармонии моей — В ней всё светло и всё духовно.

Всё настоящее ничтожно

Всё настоящее ничтожно, Серо, как этот серый день,

Война

Вот поднялась. В железных лапах Визжит кровавой смерти весть.

Помню далекое светлое лето

Помню далекое светлое лето: Ангел ли с неба явился, —

Ты далека, как прежде, так и ныне

Ты далека, как прежде, так и ныне, Мне не найти родные берега.

Всё ли спокойно в народе

— Всё ли спокойно в народе? — Нет. Император убит.

Когда, вступая в мир огромный

Евг. Иванову Когда, вступая в мир огромный,

Еще прекрасно серое небо

Еще прекрасно серое небо, Еще безнадежна серая даль.

Я стремлюсь к роскошной воле

Я стремлюсь к роскошной воле, Мчусь к прекрасной стороне,

Я. Тегенгрен. Земля есмь

Мечтать о небесном царстве Не надо душе моей,

На поле куликовом. Текст для Кантаты

1. Хор татар Идут века…

Глухая полночь медленный кладет покров

Глухая полночь медленный кладет покров. Зима ревущим снегом гасит фонари.

Синий крест

Швейцар, поникнув головою, Стоял у отпертых дверей,

Бежим, бежим, дитя свободы

Бежим, бежим, дитя свободы, К родной стране!

Мой бедный, мой далекий друг

Мой бедный, мой далекий друг! Пойми, хоть в час тоски бессонной,

Гиппиус (Женщина, безумная гордячка)

Женщина, безумная гордячка! Мне понятен каждый ваш намек,

Зайчик

Маленькому зайчику На сырой ложбинке

Я — человек и мало богу равен

Моей матери Я — человек и мало богу равен.

И я провел безумный год

И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки,

Мрак. Один я. Тревожит мой слух тишина

Мрак. Один я. Тревожит мой слух тишина. Всё уснуло, да мне-то не спится.

Вечерний свет заутра снова

Вечерний свет заутра снова В сияньи дня прольется мне.

Неизбежное

Тихо вывела из комнат, Затворила дверь.

Последняя часть философской поэмы

Ты, о, Афина бессмертная С неумирающим Эросом!

Аветик Исаакян. «Уж солнце за вершиной гор»

Уж солнце за вершиной гор, И даль лугов мутна.

Кто-то с богом шепчется

Кто-то с богом шепчется У святой иконы.

Ты оденешь меня в серебро

Ты оденешь меня в серебро, И когда я умру,

Разверзлось утреннее око

Разверзлось утреннее око, Сиянье льется без конца.

Жду я холодного дня

Жду я холодного дня, Сумерек серых я жду.

Как всякий год, ночной порою

Как всякий год, ночной порою, Под осень, в блеске красоты,

Протянуты поздние нити минут

Протянуты поздние нити минут, Их все сосчитают и нам отдадут.

При жолтом свете веселились

При жолтом свете веселились, Всю ночь у стен сжимался круг,

Две любви

Любви и светлой, и туманной Равно изведаны пути.

Молодая луна родилась

Молодая луна родилась И плывет по ночному эфиру…

Легенда

Господь, ты слышишь? Господь, простишь ли? — Весна плыла высоко в синеве.

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном,

На темном пороге тайком

На темном пороге тайком Святые шепчу имена.

Religio (Благочестие)

1 Любил я нежные слова.

Земное сердце стынет вновь

Земное сердце стынет вновь, Но стужу я встречаю грудью.

Я прокра’дусь ночью сонной

Я прокра’дусь ночью сонной К изголовью утомленной

Мой остров чудесный

Мой остров чудесный Средь моря лежит.

На островах

На островах Вновь оснежённые колонны,

При посылке белой азалии

Вот они — белые звуки Девственно-горних селений…

Ночь теплая одела острова

Ночь теплая одела острова. Взошла луна. Весна вернулась.

Потемнели, поблекли залы

Потемнели, поблекли залы. Почернела решотка окна.

Всё, что в море покоит волну

Всё, что в море покоит волну, Всколыхнет ее в бурные дни.

Он шел на отдых. Новый день

Он шел на отдых. Новый день Развеял утреннее знамя,

Соловьиный сад

1 Я ломаю слоистые скалы

Глухая полночь. Цепененье

Глухая полночь. Цепененье На душу сонную легло.

Отворяются двери

Отворяются двери — там мерцанья, И за ярким окошком — виденья.

Не пой ты мне и сладостно, и нежно

Не пой ты мне и сладостно, и нежно: Утратил я давно с юдолью связь.

К Музе

Есть в напевах твоих сокровенных Роковая о гибели весть.

Петроградское небо мутилось дождем

Петроградское небо мутилось дождем, На войну уходил эшелон.

Без меня б твои сны улетали

Без Меня б твои сны улетали В безжеланно-туманную высь,

Входите все

Входите все. Во внутренних покоях Завета нет, хоть тайна здесь лежит.

В передзакатные часы

В передзакатные часы Среди деревьев вековых

Поднимались из тьмы погребов

Поднимались из тьмы погребов. Уходили их головы в плечи.

Зимний вечер играет терновником

Зимний вечер играет терновником, Задувает в окне свечу.

Иммануил Кант

Сижу за ширмой. У меня Такие крохотные ножки..

Я в четырех стенах — убитый

Я в четырех стенах — убитый Земной заботой и нуждой.

Мюссе «Открою ль, дерзновенный»

Открою ль, дерзновенный, Названье девы милой?

Она пришла с мороза раскрасневшаяся

Она пришла с мороза, Раскрасневшаяся,

На небе зарево

На небе зарево. Глухая ночь мертва. Толпится вкруг меня лесных дерев громада,

При посылке роз

Смотрел отвека бог лукавый На эти душные цветы.

Её прибытие

1. Рабочие на рейде Окаймлен летучей пеной,

Измучен бурей вдохновенья

Измучен бурей вдохновенья, Весь опален земным огнем,

За горами, за лесами

За горами, за лесами, За дорогами пыльными,

Шар раскаленный, золотой

Борису Садовскому Шар раскаленный, золотой

Как старинной легенды слова

Как старинной легенды слова, Твоя тяжкая прелесть чиста.

Женщина

Памяти Августа Стриндберга Да, я изведала все муки,

Андрею Белому (Опрокинут, канул в бездну)

«Опрокинут, канул в бездну» Зинаидин грозный щит,

У берега зеленого на малой могиле

У берега зеленого на малой могиле В праздник Благовещенья пели псалом.

Не поймут бесскорбные люди

Не поймут бесскорбные люди Этих масок, смехов в окне!

Свободны дали. Небо открыто

Свободны дали. Небо открыто. Смотрите на нас, планеты,

О, презирать я вас не в силах

О, презирать я вас не в силах, Я проклинать и мстить готов!

Мы — чернецы, бредущие во мгле

Мы — чернецы, бредущие во мгле, Куда ведет нас факел знанья

31 декабря 1900 года

И ты, мой юный, мой печальный, Уходишь прочь!

Всю ночь дышала злобой вьюга

Всю ночь дышала злобой вьюга, Сметая радость сердца прочь;

Будет день, и свершится великое

Будет день — и свершится великое, Чую в будущем подвиг души.

Мы преклонились у завета

Мы преклонились у завета, Молчаньем храма смущены.

Двойник (Вот моя песня — тебе, Коломбина)

Вот моя песня — тебе, Коломбина Это — угрюмых созвездий печать —

Есть в дикой роще, у оврага

Есть в дикой роще, у оврага, Зеленый холм. Там вечно тень.

Ты можешь по траве зеленой

Ты можешь по траве зеленой Всю церковь обойти,

Пушкинскому дому

Имя Пушкинского Дома В Академии Наук!

Как душно мне! Открой окно

Как душно мне! Открой окно… Дитя, ты также нездорова?

Поэт, тебе ли покарать

Поэт, тебе ли покарать Пороки мира вековые?

Голоса (Грустнее не бывали думы)

Первый голос Грустнее не бывали думы.

Всё бесконечней, всё хрустальней

Всё бесконечней, всё хрустальней Передо мной синела даль.

Комета

Ты нам грозишь последним часом, Из синей вечности звезда!

Странных и новых ищу на страницах

Странных и новых ищу на страницах Старых испытанных книг,

В октябре

Открыл окно. Какая хмурая Столица в октябре!

Разгадал я, какие цветы

Разгадал я, какие цветы Ты растила на белом окне.

Мы всё простим — и не нарушим

Мы всё простим — и не нарушим Покоя девственниц весны,

Песельник

Там за лесом двадцать девок Расцветало краше дня.

Сладко найти нам звезду

Сладко найти нам звезду. Вот она — в небе видна.

Есть много песен в светлых тайниках

Есть много песен в светлых тайниках Ее души невинной и приветной.

Она росла за дальними горами

С. Соловьеву Она росла за дальними горами.

Аветик Исаакян. Моей матери

1 От родимой страны удалился

Гашу огни моих надежд

Гашу огни моих надежд. Со вздохом закрываю окна.

Завтра рассвета не жди

Завтра рассвета не жди. Завтра никто не проснется.

Мы всюду. Мы нигде. Идем

Мы всюду. Мы нигде. Идем, И зимний ветер нам навстречу.

Я тишиною очарован

Я тишиною очарован Здесь — на дорожном полотне.

И.Л. Рунеберг. Лебедь

Июньский вечер в облаках Пурпуровых горел,

Настигнутый метелью

Вьюга пела. И кололи снежные иглы.

Дали слепы, дни безгневны

Дали слепы, дни безгневны, Сомкнуты уста.

Передо мной — моя дорога

Передо мной — моя дорога, Хранитель вьется в высоте:

Любовник, вышедший для брани

Militat omnis amans. Ovid. Amores[1]

У моря

Стоит полукруг зари. Скоро солнце совсем уйдет.

Догорай, не узнавая

Догорай, не узнавая, В синий вечер, в синий день.

Поверь, и я, далекий света

Поверь, и я, далекий света, Давно мечтавший об ином,

Там неба осветленный край

Там неба осветленный край Средь дымных пятен.

Молчу и сумрачно гляжу

Молчу и сумрачно гляжу На берег дальный. Сердцу мнится,

Аветик Исаакян. «Ночью в саду у меня»

Ночью в саду у меня Плачет плакучая ива,

В часы вечернего тумана

В часы вечернего тумана Слетает в вихре и огне

Памяти А.А. Фета

Выйдем тихонько бродить В лунном сиянии…

Рассвет

Я встал и трижды поднял руки. Ко мне по воздуху неслись

Сырое лето. Я лежу

Сырое лето. Я лежу В постели — болен. Что-то подступает

Было то в темных Карпатах

Было то в темных Карпатах, Было в Богемии дальней…

Вот он — Христос — в цепях и розах

Евгению Иванову Вот он — Христос — в цепях и розах

Аветик Исаакян. «От алой розы, розы любви»

От алой розы, розы любви, Увы — остались одни шипы!

Ты смотришь в очи ясным зорям

Ты смотришь в очи ясным зорям, А город ставит огоньки,

Ты у камина, склонив седины

Ты у камина, склонив седины?, Слушаешь сказки в стихах.

Сцена из исторической картины «Всемирная литература»

(XX столетие по Р.Хр.) Место действия — будуар герцогини.

Из хрустального тумана

Из хрустального тумана, Из невиданного сна

Ворожба

Я могуч и велик ворожбою, Но тебя уследить — не могу.

Надежды трепетной моей

Надежды трепетной моей, Моей гармонии сердечной

Валерию Брюсову (При получении «Зеркала теней»)

И вновь, и вновь твой дух таинственный В глухой ночи, в ночи пустой

Когда с безжалостным страданьем

Когда с безжалостным страданьем В окно глядит угрюмый день,

На обряд я спешил погребальный

На обряд я спешил погребальный, Ускоряя таинственный бег.

Ночь грозой бушевала, и молний огни

Ночь грозой бушевала, и молний огни Озаряли гряду отдаленных холмов;

Темнеет небо. Туч гряда

Темнеет небо. Туч гряда, Дождем пролившись, отлетела.

Гейне. Опять на родине

Die Heimkehr 1

Прощай. В последний раз жестоко

Прощай. В последний раз жестоко Я обманул твои мечты…

Мы встречались с тобой на закате

Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив.

И.Л. Рунеберг. Наш край

Наш край, наш край, наш край родной, — О, звук, всех громче слов!

Милый брат! Завечерело

Милый брат! Завечерело. Чуть слышны колокола.

На небесах горят ее престолы

На небесах горят Ее престолы, Их на земле не суетны лучи.

По православному

Ты не получишь воздаянья, Ты не узнаешь ничего,

Над этой осенью — во всем

Над этой осенью — во всем Ты прошумела и устала.

Милая дева! Когда мы про тайны мирские

Милая дева! Когда мы про тайны мирские Будем слагать песнопенья, то полные звуков и вздохов

Золотистою долиной

Золотистою долиной Ты уходишь, нем и дик.

Влюбленность (И опять твой сладкий сумрак, влюбленность)

И опять твой сладкий сумрак, влюбленность. И опять: «Навеки. Опусти глаза твои».

Они читают стихи

Смотри: я спутал все страницы, Пока глаза твои цвели.

Знаю, бедная, тяжкое бремя

Смерть и время царят на земле — Ты владыками их не зови.

Ночь — как ночь, и улица пустынна

Ночь — как ночь, и улица пустынна. Так всегда!

Синеет день хрустальный

Синеет день хрустальный; В холодных зовах высоты

Сердитый взор бесцветных глаз

Сердитый взор бесцветных глаз. Их гордый вызов, их презренье.

Я шел во тьме к заботам и веселью

Тоску и грусть, страданья, самый ад, Всё в красоту она преобразила.

Брожу в стенах монастыря

Брожу в стенах монастыря, Безрадостный и темный инок.

Уходит день. В пыли дорожной

Уходит день. В пыли дорожной Горят последние лучи.

Гроза прошла, и ветка белых роз

Гроза прошла, и ветка белых роз В окно мне дышит ароматом…

Здесь и там

Ветер звал и гнал погоню, Черных масок не догнал…

Ну, что же? Устало заломлены слабые руки

Ну, что же? Устало заломлены слабые руки, И вечность сама загляделась в погасшие очи,

Когда же смерть? Я всё перестрадал

Когда же смерть? Я всё перестрадал, Передо мною — мир надзвездный.

По темному саду брожу я в тоске

По темному саду брожу я в тоске, Следя за вечерней зарею,

Ловя мгновенья сумрачной печали

Ловя мгновенья сумрачной печали, Мы шли неровной, скользкою стезей.

Аветик Исаакян. «В разливе утренних лучей»

В разливе утренних лучей Трепещет жаворонок страстный,

Когда-то долгие печали

Когда-то долгие печали Связали нас.

Я к людям не выйду навстречу

Я к людям не выйду навстречу, Испугаюсь хулы и похвал.

Всю зиму мы плакали, бедные

Всю зиму мы плакали, бедные. Весна отворила двери.

О, нет! Не расколдуешь сердца ты

О, нет! не расколдуешь сердца ты Ни лестию, ни красотой, ни словом.

И я, неверный, тосковал

И я, неверный, тосковал, И в поэтическом стремленьи

Осенняя любовь

1 Когда в листве сырой и ржавой

Порою вновь к твоим ногам

Порою вновь к твоим ногам Меня влечет души смиренье.

Среди поклонников Кармен

Среди поклонников Кармен, Спешащих пестрою толпою,

Мой путь страстями затемнен

Мой путь страстями затемнен, Но райских снов в полнощном бденьи

Автопародии

1 За сучок сухой березы месяц зацепился,

Как океан меняет цвет

Как океан меняет цвет, Когда в нагроможденной туче

Ночь

Маг, простерт над миром брений, В млечной ленте — голова.

Аветик Исаакян. «Быстролетный и черный орел»

Быстролетный и черный орел С неба пал, мою грудь расклевал,

После дождя

Сирени бледные дождем к земле прибиты… Замолкла песня соловья;

Я укрыт до времени в приделе

Я укрыт до времени в приделе, Но растут великие крыла.

Пока спокойною стопою

Пока спокойною стопою Иду, и мыслю, и пою,

На поле Куликовом

Часть 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво

Старость мертвая бродит вокруг

Старость мертвая бродит вокруг, В зеленях утонула дорожка.

Король на площади

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Король — на террасе дворца.

И были при последнем издыханьи

…И были при последнем издыханьи. Болезнь пришла и заразила всех.

Заклинание

Луна взошла. На вздох родимый Отвечу вздохом торжества,

Мы, два старца, бредем одинокие

Мы, два старца, бредем одинокие, Сырая простерлась мгла.

Когда кончается тетрадь моих стихов

Когда кончается тетрадь моих стихов, И я их перечту, мне грустно. Сердце давит

Случайному

Ты мне явился, темнокудрый, Ты просиял мне и потух.

В эти желтые дни меж домами

В эти желтые дни меж домами Мы встречаемся только на миг.

Болотные чертенятки

А.М. Ремизову Я прогнал тебя кнутом

Пусть я и жил, не любя

Пусть я и жил, не любя, Пусть я и клятвы нарушу,—

Петербургские сумерки снежные

Петербургские сумерки снежные. Взгляд на улице, розы в дому…

Ночная фиалка. Сон

Миновали случайные дни И равнодушные ночи,

Пойми же, я спутал

Пойми же, я спутал, я спутал Страницы и строки стихов,

Укрощение строптивой

(Составлено по трагедии Шекспира) Обстановка: «дежурный павильон», сооруженный по указанию Евтихия Карпова

Аметист

К.М.С. Порою в воздухе, согретом

Я зол и слаб. Земное море

Я зол и слаб. Земное море Я перешел своим умом…

Девушка из Spoleto

Девушка из Сполето Строен твой стан, как церковные свечи.

Роза и соловей

Блеклая роза печально дышала, Солнца багровым закатом любуясь,

Русь

Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь.

Мой любимый, мой князь, мой жених

Мой любимый, мой князь, мой жених, Ты печален в цветистом лугу.

Аветик Исаакян. «Ал-злат наряд — мой детка рад»

Ал-злат наряд — мой детка рад, Индийский лал в ручонке сжал,

Рожь вокруг волновалась, и шелест стеблей

Рожь вокруг волновалась… и шелест стеблей Заглушал упоительный звук их речей…

Тревога

Сердце, слышишь Легкий шаг

В серебре росы трава

В серебре росы трава. Холодна ты, не жива.

Мой вечер близок и безволен

Мой вечер близок и безволен. Чуть вечереют небеса, —

Она, как прежде, захотела

Она, как прежде, захотела Вдохнуть дыхание свое

В ресторане

Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари

В фантазии рождаются порою

В фантазии рождаются порою Немые сны.

Мне сердце режет каждый звук

Мне сердце режет каждый звук. О, если б кончились страданья,

В ночи, когда уснет тревога

В ночи, когда уснет тревога, И город скроется во мгле —

Всё на земле умрет — и мать, и младость

Всё на земле умрет — и мать, и младость, Жена изменит, и покинет друг.

Рютбёф. Действо о Теофиле

трувера XII–XIII столетия Теофил, история которого обработана в XII столетии на народном языке в забавной драматической форме «миракля» («чуда»), — историческое лицо. Это был «эконом», vidame одной церкви в Киликии, около 538 года. События его жизни издавна занимали духовных и светских писателей. История Теофила первоначально написана по-гречески его учеником Евтихианом и переведена в прозе на латинский язык диаконом Павлом из Неаполя.

Русский бред

Зачинайся, русский бред… …Древний образ в темной раке,

Гораций. Liber ii. Carmen XX

Не на простых крылах, на мощных я взлечу, Поэт-пророк, в чистейшие глубины,

Если только она подойдет

Если только она подойдет — Буду ждать, буду ждать…

Ветер принес издалёка

Ветер принес издалёка Песни весенней намек,

Они идут — туманные

Они идут — туманные С мерцаньями в глазах.

Не презирай воспоминаний

Не презирай воспоминаний, — Они украсят дней чреду;

Вот явилась. Заслонила

Вот явилась. Заслонила Всех нарядных, всех подруг,

Корреспонденция Бальмонта из Мексики

Я бандит, я бандит! Поднося мне яду склянку,

Я восходил на все вершины

Я восходил на все вершины, Смотрел в иные небеса,

Какому богу служишь ты

Какому богу служишь ты? Родны ль тебе в твоем пареньи

Мы в круге млечного пути

Мы в круге млечного пути, Земные замерли мечты.

Enjambements

Давид Самуилыч! Едва Альбом завели, — голова

Учитель

Кончил учитель урок, Мирно сидит на крылечке.

Правдивая история, или вот что значит жить за границей

Когда я спал — ко мне явился дьявол И говорит: «Я сделал всё, что мог…»

Как из сумрачной гавани

Как из сумрачной гавани, От родимой земли

Да. Так диктует вдохновенье

Да. Так диктует вдохновенье: Моя свободная мечта

Двойник

Однажды в октябрьском тумане Я брёл, вспоминая напев.

Сочельник в лесу

Ризу накрест обвязав, Свечку к палке привязав,

В чужбину по гудящей стали

В чужбину по гудящей стали Лечу, опомнившись едва,

Что будет в сердце, в мыслях и в уме

Что будет в сердце, в мыслях и в уме, Когда, любя таинственно и нежно,

Прости. Я холодность заметил

Прости. Я холодность заметил Равно — в тревоге и в тиши.

Он занесен — сей жезл железный

Он занесен — сей жезл железный — Над нашей головой. И мы

Когда я был ребенком

Когда я был ребенком, — лес ночной Внушал мне страх; до боли я боялся

О, я хочу безумно жить

О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить,

Две души

…Напомнив призраки былого, Она дала мне зреть сама

Зачем, зачем во мрак небытия

Зачем, зачем во мрак небытия Меня влекут судьбы удары?

Один порыв — безвластный и плакучий

Один порыв — безвластный и плакучий, Одна мечта — чрезмерностью слаба, —

На зов метелей

Белоснежней не было зим И перистей тучек.

Когда отдамся чувствам страстным

Когда отдамся чувствам страстным, Меня влечет на знойный юг

О, не смотри в глаза мои с укором

О, не смотри в глаза мои с укором, Не призывай к безмолвию и сну!

Верю в солнце завета

И Дух и Невеста говорят: прииди. Апокалипсис

К чему бесцельно охранять

К чему бесцельно охранять Свои былые вдохновенья?

Пляски смерти

1 Как тяжко мертвецу среди людей

Вступление (Отдых напрасен)

Отдых напрасен. Дорога крута. Вечер прекрасен. Стучу в ворота.

Сомкни уста. Твой голос полн

Сомкни уста. Твой голос полн Страстей без имени и слова.

Озарен таинственной улыбкой

Озарен таинственной улыбкой Проводил он дни земли.

Нет конца лесным тропинкам

Нет конца лесным тропинкам. Только встретить до звезды

Где ты паришь теперь

Где ты паришь теперь, О, девственная тень…

Она была — заря востока

Она была — Заря Востока, Я был — незыблемый гранит.

Кто плачет здесь? На мирные ступени

Кто плачет здесь? На мирные ступени Всходите все — в открытые врата.

Художник

В жаркое лето и в зиму метельную, В дни ваших свадеб, торжеств, похорон,

Поэт в изгнаньи и в сомненьи

Поэт в изгнаньи и в сомненьи На перепутьи двух дорог.

Ночь на Новый год

Лежат холодные туманы, Горят багровые костры.

На юге Франции далекой

На юге Франции далекой, Встречая пышную весну,

Признак истинного чуда

Признак истинного чуда В час полночной темноты —

Душа! Когда устанешь верить

Душа! Когда устанешь верить? Весна, весна! Она томна,

В те целомудренные годы

В те целомудренные годы Я понял тайный жизни смысл,

Последний пурпур догорал

Последний пурпур догорал, Последний ветр вздохнул глубоко,

Ты знаешь ли тайну свободы

Ты знаешь ли тайну свободы И распри недужной земли?

Гейне «Гуляю меж цветами»

Гуляю меж цветами И сам цвести могу;

«Обыкновенная» сегодня в духе

«Обыкновенная» сегодня в духе: Она сидит и думает о мухе.

Искусство — ноша на плечах

Искусство — ноша на плечах, Зато как мы, поэты, ценим

Поет, поет

Поет, поет… Поет и ходит возле дома…

Так. Неизменно всё, как было

Так. Неизменно всё, как было. Я в старом ласковом бреду.

Голоса скрипок

Евг. Иванову Из длинных трав встает луна

Одиночество

Река несла по ветру льдины, Была весна, и ветер выл.

Часовая стрелка близится к полночи

Часовая стрелка близится к полночи. Светлою волною всколыхнулись свечи.

Старые письма

Вот они, грустные, полные страсти Или любви без границ

Пётр

Евг. Иванову Он спит, пока закат румян.

Пусть рассвет глядит нам в очи

Пусть рассвет глядит нам в очи, Соловей поет ночной,

Белой ночью месяц красный

Белой ночью месяц красный Выплывает в синеве.

Осенний вечер был. Под звук дождя стеклянный

Ночь без той, зовут кого Светлым именем: Ленора.

Явился он на стройном бале

Явился он на стройном бале В блестяще сомкнутом кругу.

Город спит, окутан мглою

Город спит, окутан мглою, Чуть мерцают фонари…

Как день, светла, но непонятна

Как день, светла, но непонятна, Вся — явь, но — как обрывок сна,

Я ухо приложил к земле

Я ухо приложил к земле. Я муки криком не нарушу.

Ты проходишь без улыбки

Ты проходишь без улыбки, Опустившая ресницы,

Мы в храме с тобою — одни, смущены

Мы в храме с тобою — одни, смущены, Взволнованы думой о боге.

Черная дева (Северное преданье)

В дальних северных туманах Есть угрюмая скала.

Под масками

А под маской было звездно. Улыбалась чья-то повесть,

Маска открыла блестящие зубы

Маска открыла блестящие зубы И скрыла черты.

Голос в тучах

Нас море примчало к земле одичалой В убогие кровы, к недолгому сну,

Через двенадцать лет

К.М.С. 1

В час глухой разлуки с морем

В час глухой разлуки с морем, С тихо ропщущим прибоем,

Ты свята, но я тебе не верю

Ты свята, но я Тебе не верю, И давно всё знаю наперед:

Ты много жил, я больше пел

Ты много жил, я больше пел… Ты испытал и жизнь и горе,

Облит последними лучами

Облит последними лучами, Чудесно вечереет день.

Молчи, как встарь, скрывая свет

Молчи, как встарь, скрывая свет, — Я ранних тайн не жду.

Какой-то вышний серафим

Какой-то вышний серафим Принес мне чудных звуков море.

Моей матери (Друг, посмотри, как в равнине небесной)

Друг, посмотри, как в равнине небесной Дымные тучки плывут под луной,

Милая девушка, что ты колдуешь

Милая девушка, что ты колдуешь Черным зрачком и плечом?

В лапах косматых и страшных

В лапах косматых и страшных Колдун укачал весну.

О, как смеялись вы над нами

О, как смеялись вы над нами, Как ненавидели вы нас

Навстречу вешнему расцвету

Навстречу вешнему расцвету Зазеленели острова.

Равенна

Всё, что минутно, всё, что бренно, Похоронила ты в веках.

Ушла. Но гиацинты ждали

Ушла. Но гиацинты ждали, И день не разбудил окна,

Когда докучливые стоны

Когда докучливые стоны Моей души услышишь ты,

То отголосок юных дней

То отголосок юных дней В душе проснулся, замирая,

Туман скрывает берег отдаленный

Туман скрывает берег отдаленный. Ладья бежит — заметней и смелей.

Смычок запел

Смычок запел. И облак душный Над нами встал. И соловьи

Вербная суббота

Вечерние люди уходят в дома. Над городом синяя ночь зажжена.

В жаркой пляске вакханалий

В жаркой пляске вакханалий Позабудь свою любовь,

Сны безотчетны, ярки краски

Для солнца возврата нет. «Снегурочка» Островского

Я помню нежность ваших плеч

Я помню нежность ваших плеч Они застенчивы и чутки.

Нас старость грустная настигнет без труда

Нас старость грустная настигнет без труда, Мы немощны теперь, и нет у нас желанья.

Над старым мраком мировым

Над старым мраком мировым, Исполненным враждой и страстью,

Моей матери (Спустилась мгла, туманами чревата)

Спустилась мгла, туманами чревата. Ночь зимняя тускла и сердцу не чужда.

Натянулись гитарные струны

Натянулись гитарные струны, Сердце ждет.

Второе крещенье

Открыли дверь мою метели, Застыла горница моя,

Как мучительно думать о счастьи былом

Как мучительно думать о счастьи былом, Невозвратном, но ярком когда-то,

Тишина в лесу. После ночной метели

Бушевали ночные метели, Заметали лесные пути,

Спите, больные и духом мятежные

Спите, больные и духом мятежные, Спите, вам дорог покой!

На вечере в честь Л. Толстого

В толпе, родной по вдохновенью, В тумане, наполнявшем зал,

Всё б тебе желать веселья

Всё б тебе желать веселья, Сердце, золото мое!

Скрипнула дверь. Задрожала рука

Скрипнула дверь. Задрожала рука. Вышла я в улицы сонные.

Нет, я не отходил. Я только тайны ждал

Нет, я не отходил. Я только тайны ждал И был таинственно красив, как ожиданье.

Старинные розы

Старинные розы Несу, одинок,

Гейне «Альянс священный прочно»

Альянс священный прочно Связал нам теперь сердца:

В углу дивана

Но в камине дозвенели Угольки.

Отчего я задумчив хожу

Отчего я и сам всё грустней И болезненней день ото дня?..

Вольные мысли (1907)

(Посв. Г. Чулкову) О смерти

Облака небывалой услады

Облака небывалой услады — Без конца их лазурная лень.

Пробивалась певучим потоком

Пробивалась певучим потоком, Уходила в немую лазурь,

Не утоленная кровавыми струями

Не утоленная кровавыми струями, Безмолвствует земля.

Байрон. Георгу, графу Делавару

О, да, я признаю?сь, мы с вами близки были: Связь мимолетная для детских лет — вечна:

С мирным счастьем покончены счеты

С мирным счастьем покончены счеты, Не дразни, запоздалый уют.

Вися над городом всемирным

Вися над городом всемирным, В пыли прошедшей заточен,

Смейся, паяц, но плакать не смей

Смейся, паяц, но плакать не смей! Я опять на подмостках. Мерцают опять

Не надо

Не надо кораблей из дали, Над мысом почивает мрак.

Кругом далекая равнина

Кругом далекая равнина, Да толпы обгорелых пней

Вот она — в налетевшей волне

Вот она — в налетевшей волне Распылалась последнею местью,

Последние напутствие

Последнее напутствие Боль проходит понемногу,

Сон

Моей матери Я видел сон: мы в древнем склепе

Ты была у окна

Ты была у окна, И чиста и нежна,

Дышит утро в окошко твое

Дышит утро в окошко твое, Вдохновенное сердце мое,

Еще бледные зори на небе

Несбыточное грезится опять. Фет

После битвы

Я возвращусь стопой тяжелой, Паду средь храма я в мольбе,

Предчувствую Тебя