Блок Александр Александрович

Вчера я слышал песни с моря

Вчера я слышал песни с моря И плески волн о южный брег,

Вот снова пошатнулись дали

Вот снова пошатнулись дали, Бегут, синеющие, в высь.

Принявший мир, как звонкий дар

Принявший мир, как звонкий дар, Как злата горсть, я стал богат.

Погоня за счастьем (рош-гросс)

Отвека люди служат богу, Тому, кого незримый гнет

Ты не даешься и не исчезаешь

Ты не даешься и не исчезаешь… Так ты неуловим? Так ты доступен

Тишина цветет

Здесь тишина цветет и движет Тяжелым кораблем души,

После битвы

Я возвращусь стопой тяжелой, Паду средь храма я в мольбе,

Седые сумерки легли

Седые сумерки легли Весной на город бледный.

Была ты всех ярче

Была ты всех ярче, верней и прелестней, Не кляни же меня, не кляни!

Золотистою долиной

Золотистою долиной Ты уходишь, нем и дик.

Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет

Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет, Свергает одного, другого создает,

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой Под насыпью, во рву некошенном,

Гейне «Своим письмом напрасно»

Своим письмом напрасно Ты хочешь напугать;

Будет день, и свершится великое

Будет день — и свершится великое, Чую в будущем подвиг души.

Хотел я, воротясь домой

Хотел я, воротясь домой, Писать в альбом в стихах,

Сырое лето. Я лежу

Сырое лето. Я лежу В постели — болен. Что-то подступает

Сквозь винный хрусталь

В длинной сказке Тайно кроясь,

Жрец

Там — в синевах — была звезда. Я шел на башню — ждать светила.

Мне сердце режет каждый звук

Мне сердце режет каждый звук. О, если б кончились страданья,

Мы всюду. Мы нигде. Идем

Мы всюду. Мы нигде. Идем, И зимний ветер нам навстречу.

Полон визга веретен

Полон визга веретен Двор, открытый лунным блескам,

Аветик Исаакян. «Под алмазным венцом»

Под алмазным венцом Среди звезд — Алагяз,

Внемлю голосу свободы

Внемлю голосу свободы, Гулу утренней земли.

Укрощение строптивой

(Составлено по трагедии Шекспира) Обстановка: «дежурный павильон», сооруженный по указанию Евтихия Карпова

Они расстались без печали

Они расстались без печали, Забыты были счастья дни;

Всё отлетают сны земные

Так — разошлись в часы рассвета. А.Б.

Какому богу служишь ты

Какому богу служишь ты? Родны ль тебе в твоем пареньи

Я знаю день моих проклятий

Я знаю день моих проклятий, Бегу в мой довременный скит,

Май жестокий с белыми ночами

Май жестокий с белыми ночами! Вечный стук в ворота: выходи!

Россия

Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи,

Эскиз

Глаза младенчески открыты, Душа туманна и чиста,

З. Топелиус. Летний день в Кангасала

Качаюсь на верхней ветке И вижу с высоких гор,

Какая дивная картина

Какая дивная картина Твоя, о, север мой, твоя!

Ты не обманешь, призрак бледный

К.М.С. Ты не обманешь, призрак бледный

Аллегория

Бежали сны — сиял рассвет, И пламенеющие ро?сы

Зову тебя в дыму пожара

Зову тебя в дыму пожара, В тревоге, в страсти и в пути.

Сны безотчетны, ярки краски

Для солнца возврата нет. «Снегурочка» Островского

Аветик Исаакян. «Не глядись в черный взор»

Не глядись в черный взор, В нем — безбрежность ночей,

В минутном взрыве откровений

В минутном взрыве откровений, В часы Твоей, моей весны,

Твое лицо бледней, чем было

Твое лицо бледней, чем было В тот день, когда я подал знак,

Я бежал и спотыкался

Андрею Белому Я бежал и спотыкался,

Была пора — в твоих глазах

Была пора — в твоих глазах Огни безумные сверкали:

То отголосок юных дней

То отголосок юных дней В душе проснулся, замирая,

Целый год не дрожало окно

Андрею Белому Целый год не дрожало окно,

Я понял смысл твоей печали

Я понял смысл твоей печали, Когда моря из глубины

Усталый от дневных блужданий

Усталый от дневных блужданий Уйду порой от суеты

Балаганчик (Пьеса)

Возможно, вы искали : одноименное

Я и молод, и свеж, и влюблен

Я и молод, и свеж, и влюблен, Я в тревоге, в тоске и в мольбе,

Испытанный, стою на грани

Испытанный, стою на грани. Земных свершений жизни жду.

Ей было пятнадцать лет

Ей было пятнадцать лет. Но по стуку Сердца — невестой быть мне могла.

Ворожба

Я могуч и велик ворожбою, Но тебя уследить — не могу.

Рождество

Звонким колокол ударом Будит зимний воздух.

Ты — злая колдунья

Ты — злая колдунья. Мой вечер в огне — Багрянец и злато горят.

Перед грозой

Закат горел в последний раз. Светило дня спустилось в тучи,

Голоса скрипок

Евг. Иванову Из длинных трав встает луна

Подражание

Сновидец в розовой дреме? Ты — опрокинутый над бездной —

Яблони сада вырваны

Яблони сада вырваны, Дети у женщины взяты,

Инок

Никто не скажет: я безумен. Поклон мой низок, лик мой строг.

Хоронил я тебя, и, тоскуя

Хоронил я тебя, и, тоскуя, Я растил на могиле цветы,

Жизнь, как загадка, темна

Жизнь, как загадка, темна, Жизнь, как могила, безмолвна,

Я живу в отдаленном скиту

Я живу в отдаленном скиту В дни, когда опадают листы.

Мы устали. Довольно. Вперед и вперед

И влекла меня жажда безумная Жажда жизни вперед и вперед…

Не строй жилищ у речных излучин

Г. Чулкову Не строй жилищ у речных излучин,

7-8 Ноября 1902 года

Осанна! Ты входишь в терем! Ты — Голос, Ты — Слава Царицы!

Ты оденешь меня в серебро

Ты оденешь меня в серебро, И когда я умру,

Синеет день хрустальный

Синеет день хрустальный; В холодных зовах высоты

Сон

Моей матери Я видел сон: мы в древнем склепе

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных, Ни лета зрелого, ни молодой весны.

Всё ли спокойно в народе

— Всё ли спокойно в народе? — Нет. Император убит.

К Музе

Есть в напевах твоих сокровенных Роковая о гибели весть.

По православному

Ты не получишь воздаянья, Ты не узнаешь ничего,

Будет день, словно миг веселья

Будет день, словно миг веселья. Мы забудем все имена.

Как день, светла, но непонятна

Как день, светла, но непонятна, Вся — явь, но — как обрывок сна,

Поет, поет

Поет, поет… Поет и ходит возле дома…

В голубой далекой спаленке

В голубой далекой спаленке Твой ребенок опочил.

Молодость

Воспоминанье жизни сонной Меня влечет под сень аллей,

Моей матери (Чем больней душе мятежной)

Чем больней душе мятежной, Тем ясней миры.

Ты отходишь в сумрак алый

Ты отходишь в сумрак алый, В бесконечные круги.

Я живу в пустыне

Я живу в пустыне. Нынче, как вчера.

Я Гамлет

Я — Гамлет. Холодеет кровь, Когда плетет коварство сети,

В море одна лишь волна — быстротечная

В море одна лишь волна — быстротечная. В небе одна лишь звезда — бесконечная.

Сказка о петухе и старушке

Петуха упустила старушка, Золотого, как день, петуха!

Ты у камина, склонив седины

Ты у камина, склонив седины?, Слушаешь сказки в стихах.

Грустно и тихо у берега сонного

Грустно и тихо у берега сонного Лодка плывет — ты дремли.

Сумрак дня несет печаль

Сумрак дня несет печаль. Тусклых улиц очерк сонный,

Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко

…и поздно желать, Все минуло: и счастье и горе.

Болото — глубокая впадина

Болото — глубокая впадина Огромного ока земли.

Весна в реке ломает льдины

Весна в реке ломает льдины, И милых мертвых мне не жаль:

Моей матери (Спустилась мгла, туманами чревата)

Спустилась мгла, туманами чревата. Ночь зимняя тускла и сердцу не чужда.

Проходишь ты в другие дали

Проходишь ты в другие дали, Другие слышишь голоса.

На снежном костре

И взвился костер высокий Над распятым на кресте.

Когда святого забвения

Когда святого забвения Кругом недвижная тишь, —

Сфинкс

Шевельнулась безмолвная сказка пустынь, Голова поднялась, высока.

Твоя гроза меня умчала

Твоя гроза меня умчала И опрокинула меня.

Осенний вечер так печален

Осенний вечер так печален; Смежает очи тающий закат…

Я сегодня не помню, что было вчера

Я сегодня не помню, что было вчера, По утрам забываю свои вечера,

Не отравляй души своей

Не отравляй души своей Всегда угрюмым отрицаньем.

Я их хранил в приделе Иоанна

Я их хранил в приделе Иоанна, Недвижный страж, — хранил огонь лампад.

Вечерний свет заутра снова

Вечерний свет заутра снова В сияньи дня прольется мне.

Белый конь чуть ступает усталой ногой

Белый конь чуть ступает усталой ногой, Где бескрайная зыбь залегла.

Ты страстно ждешь. Тебя зовут

Ты страстно ждешь. Тебя зовут, — Но голоса мне не знакомы,

Я был весь в пестрых лоскутьях

Я был весь в пестрых лоскутьях, Белый, красный, в безобразной маске

Немало времени прошло уже с тех пор

Немало времени прошло уже с тех пор: Ты взглянешь на меня с безвестной тихой думой,

Я умирал. Ты расцветала

Я умирал. Ты расцветала. И вдруг, взглянув на смертный лик,

Приветный Лель, не жду рассвета

Приветный Лель, не жду рассвета, Но вижу дивный блеск вдали;

У моря

Стоит полукруг зари. Скоро солнце совсем уйдет.

Бегут неверные дневные тени

С. Соловьеву Бегут неверные дневные тени.

Русский бред

Зачинайся, русский бред… …Древний образ в темной раке,

В огне и холоде тревог

В огне и холоде тревог — Так жизнь пройдет. Запомним оба,

Есть минуты, когда не тревожит

Есть минуты, когда не тревожит Роковая нас жизни гроза.

Завтра с первым лучом

Завтра с первым лучом Восходящего в небе светила

Старость мертвая бродит вокруг

Старость мертвая бродит вокруг, В зеленях утонула дорожка.

Одиночество

Река несла по ветру льдины, Была весна, и ветер выл.

Так. Неизменно всё, как было

Так. Неизменно всё, как было. Я в старом ласковом бреду.

Вступление (Отдых напрасен)

Отдых напрасен. Дорога крута. Вечер прекрасен. Стучу в ворота.

Твой образ чудится невольно

Твой образ чудится невольно Среди знакомых пошлых лиц.

Гадай и жди

Гадай и жди. Среди полночи В твоем окошке, милый друг,

Дитя! Твоим прозрачным словом

Дитя! Твоим прозрачным словом Я окрылен.

Усни, пока для новой жизни

Усни, пока для новой жизни Не воскресит тебя любовь,

Есть в дикой роще, у оврага

Есть в дикой роще, у оврага, Зеленый холм. Там вечно тень.

Поэт в изгнаньи и в сомненьи

Поэт в изгнаньи и в сомненьи На перепутьи двух дорог.

Гейне «Вот май опять повеял»

Вот май опять повеял, Цветы зацвели и лес,

Аветик Исаакян. «Да, я знаю всегда — есть чужая страна»

Да, я знаю всегда — есть чужая страна, Есть душа в той далекой стране,

Сердито волновались нивы

К.М.С. Сердито волновались нивы.

О да, любовь вольна, как птица

О да, любовь вольна, как птица, Да, все равно — я твой!

Есть демон утра. Дымно-светел он

Есть демон утра. Дымно-светел он, Золотокудрый и счастливый.

Когда кончается тетрадь моих стихов

Когда кончается тетрадь моих стихов, И я их перечту, мне грустно. Сердце давит

Пора забыться полным счастья сном

Пора забыться полным счастья сном, Довольно нас терзало сладострастье…

Последний день

Ранним утром, когда люди ленились шевелиться Серый сон предчувствуя последних дней зимы,

Я помню вечер. Шли мы розно

Musa, mihi causas memora! Publius Vergilius Maro[1]

Так окрыленно, так напевно

Так окрыленно, так напевно Царевна пела о весне.

Когда я прозревал впервые

Когда я прозревал впервые, Навстречу жаждущей мечте

Аветик Исаакян. «Ночью в саду у меня»

Ночью в саду у меня Плачет плакучая ива,

Как сон, уходит летний день

Как сон, уходит летний день, И летний вечер только снится.

Горит мой день, будя ответы

Горит мой день, будя ответы В сердцах, приявших торжество.

В дюнах

Я не люблю пустого словаря Любовных слов и жалких выражений:

Какой-то вышний серафим

Какой-то вышний серафим Принес мне чудных звуков море.

Пушкинскому дому

Имя Пушкинского Дома В Академии Наук!

На небе зарево

На небе зарево. Глухая ночь мертва. Толпится вкруг меня лесных дерев громада,

Пристань безмолвна. Земля близка

Пристань безмолвна. Земля близка. Земли не видно. Ночь глубока.

Я был невенчан. Премудрость храня

Я был невенчан. Премудрость храня, У Тайны ключами зловеще звенел.

По зеленым обрывам

По зеленым обрывам Я искал мое чудо.

Тёмно в комнатах и душно

Тёмно в комнатах и душно — Выйди ночью — ночью звездной,

Передо мной — моя дорога

Передо мной — моя дорога, Хранитель вьется в высоте:

Тяжелый занавес упал

Тяжелый занавес упал. Толпа пронзительно кричала,

Сегодня ты на тройке звонкой

Сегодня ты на тройке звонкой Летишь, богач, гусар, поэт,

Полный месяц встал над лугом

Полный месяц встал над лугом Неизменным дивным кругом,

Неизмеримость гасит лу’ны

Неизмеримость гасит луны, Закон крушится о закон.

До новых бурь, до новых молний

До новых бурь, до новых молний Раскройся в пышной красоте

Моей матери (Друг, посмотри, как в равнине небесной)

Друг, посмотри, как в равнине небесной Дымные тучки плывут под луной,

Я вырезал посох из дуба

Я вырезал посох из дуба Под ласковый шепот вьюги.

Оставь меня в моей дали

Оставь меня в моей дали?, Я неизменен. Я невинен.

Всё, что в море покоит волну

Всё, что в море покоит волну, Всколыхнет ее в бурные дни.

Балаганчик

Возможно, вы искали : одноименную

Он уходил, а там глубоко

Он уходил, а там глубоко Уже вещал ему закат

Она стройна и высока

Она стройна и высока, Всегда надменна и сурова.

Аветик Исаакян. «Во долине, в долине Сално боевой»

Во долине, в долине Сално[1] боевой, Ранен в грудь, умирает гайдук.

Настигнутый метелью

Вьюга пела. И кололи снежные иглы.

Мне снились веселые думы

Мне снились веселые думы, Мне снилось, что я не один…

И.Л. Рунеберг. Наш край

Наш край, наш край, наш край родной, — О, звук, всех громче слов!

Аветик Исаакян. «Видит лань — в воде»

Видит лань — в воде Отражен олень.

Старуха гадала у входа

Старуха гадала у входа О том, что было давно.

Перед судом

Что же ты потупилась в смущеньи? Погляди, как прежде, на меня,

Голос в тучах

Нас море примчало к земле одичалой В убогие кровы, к недолгому сну,

По улицам метель метёт

По улицам метель метёт, Свивается, шатается.

Мои печальные порывы

Мои печальные порывы, Мои бесплодные мечты

Я тишиною очарован

Я тишиною очарован Здесь — на дорожном полотне.

Статуя

Лошадь влекли под уздцы на чугунный Мост. Под копытом чернела вода.

Байрон. Люсьетта (отрывок)

Люсьетта, голубка, Твою прелесть живую

Есть времена, есть дни, когда

Есть времена, есть дни, когда Ворвется в сердце ветер снежный,

Возвратилась в полночь. До утра

Возвратилась в полночь. До утра Подходила к синим окнам зала.

Война

Вот поднялась. В железных лапах Визжит кровавой смерти весть.

Разбушуются бури, прольются дожди

Разбушуются бури, прольются дожди, Разметут и размоют пути.

Я укрыт до времени в приделе

Я укрыт до времени в приделе, Но растут великие крыла.

Леконт. Цирцея

Год миновал. Мы пьем среди твоих владений, Цирцея! — долгий плен.

Ты много жил, я больше пел

Ты много жил, я больше пел… Ты испытал и жизнь и горе,

Кошмар

Я проснулся внезапно в ночной тишине, И душа испугалась молчания ночи.

Сытые

Они давно меня томили: В разгаре девственной мечты

Душа ждала, но молчаливо

Душа ждала, но молчаливо К твоим просилась берегам,

Прикорнувши под горою

Прикорнувши под горою, Мистик молит о любви

Ожидание

Дни текут молчаливо, Непонятные дни.

Мой милый, будь смелым

Мой милый, будь смелым И будешь со мной.

Старый год уносит сны

Старый год уносит сны Безмятежного расцвета.

В небе — день, всех ночей суеверней

В небе — день, всех ночей суеверней, Сам не знает, он — ночь или день.

Встану я в утро туманное

Встану я в утро туманное, Солнце ударит в лицо.

Мой вечер близок и безволен

Мой вечер близок и безволен. Чуть вечереют небеса, —

Облака небывалой услады

Облака небывалой услады — Без конца их лазурная лень.

Гейне. Пролог

Чуть не в каждой галерее Есть картина, где герой,

Шли мы стезею лазурною

Шли мы стезею лазурною, Только расстались давно…

Мне в душу просится былое

Мне в душу просится былое… Гоню насмешливый призрак,

Корреспонденция Бальмонта из Мексики

Я бандит, я бандит! Поднося мне яду склянку,

Война горит неукротимо

Война горит неукротимо, Но ты задумайся на миг, —

Перстень-страданье

Шел я по улице, горем убитый. Юность моя, как печальная ночь,

Под шум и звон однообразный

Под шум и звон однообразный, Под городскую суету

День был нежно-серый, серый, как тоска

День был нежно-серый, серый, как тоска. Вечер стал матовый, как женская рука.

Новый блеск излило небо

Новый блеск излило небо На небесные поля,

Снежная вязь

Снежная мгла взвила?сь. Легли сугробы кругом.

На темном пороге тайком

На темном пороге тайком Святые шепчу имена.

В глубоких сумерках собора

В глубоких сумерках собора Прочитан мною свиток твой;

Все кричали у круглых столов

Все кричали у круглых столов, Беспокойно меняя место.

Забывшие тебя

И час настал. Свой плащ скрутило время, И меч блеснул, и стены разошлись.

Ныне, полный блаженства

Ныне, полный блаженства, Перед божьим чертогом

Авиатор

Летун отпущен на свободу. Качнув две лопасти свои,

Луна проснулась, Город шумный

Луна проснулась. Город шумный Гремит вдали и льет огни,

С каждой весною пути мои круче

С каждой весною пути мои круче, Мертвенней сумрак очей.

На смерть деда (1 июля 1902 г)

Мы вместе ждали смерти или сна. Томительные проходили миги.

Мне снилась снова ты, в цветах

Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной сцене, Безумная, как страсть, спокойная, как сон,

Есть лучше и хуже меня

Есть лучше и хуже меня, И много людей и богов,

Жена моя, и ты угасла

Жена моя, и ты угасла, Жить не могла, меня любя.

Дела свершились

Дела свершились. Дни сочтены.

В те целомудренные годы

В те целомудренные годы Я понял тайный жизни смысл,

Милый друг! Ты юною душою

Милый друг! Ты юною душою Так чиста!

Я ждал под окнами в тени

Я ждал под окнами в тени, Готовый гибнуть и смеяться.

Отчего я задумчив хожу

Отчего я и сам всё грустней И болезненней день ото дня?..

Боги гасят небосвод

Боги гасят небосвод. Жадно молится народ.

Кто-то шепчет и смеется

Кто-то шепчет и смеется Сквозь лазоревый туман.

Дохнула жизнь в лицо могилой

Дохнула жизнь в лицо могилой — Мне страстной бурей не вздохнуть.

Неомраченный дух прими для лучшей доли

Неомраченный дух прими для лучшей доли Тоскующею тенью поутру.

Ночь

Маг, простерт над миром брений, В млечной ленте — голова.

На зов метелей

Белоснежней не было зим И перистей тучек.

Голос (Жарки зимние туманы)

Жарки зимние туманы — Свод небесный весь в крови.

Мы, два старца, бредем одинокие

Мы, два старца, бредем одинокие, Сырая простерлась мгла.

Сирин и Алконост птицы радости и печали

Густых кудрей откинув волны, Закинув голову назад,

Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою

Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою. Пусть разрушается тело и страсти земные бушуют…

Из ничего — фонтаном синим

Из ничего — фонтаном синим Вдруг брызнул свет.

Прости. Я холодность заметил

Прости. Я холодность заметил Равно — в тревоге и в тиши.

Муза в уборе весны постучалась к поэту

Муза в уборе весны постучалась к поэту, Сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи;

Ты твердишь, что я холоден

Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух. Да, таким я и буду с тобой:

Пока спокойною стопою

Пока спокойною стопою Иду, и мыслю, и пою,

Фьезоле

Стучит топор, и с кампанил К нам флорентийский звон долинный

Я прокра’дусь ночью сонной

Я прокра’дусь ночью сонной К изголовью утомленной

Я видел мрак дневной и свет ночной

Я видел мрак дневной и свет ночной. Я видел ужас вечного сомненья.

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле. Во мгле, что со мною всегда на земле.

Неизбежное

Тихо вывела из комнат, Затворила дверь.

Осенний день

Идем по жнивью, не спеша, С тобою, друг мой скромный,

Последняя часть философской поэмы

Ты, о, Афина бессмертная С неумирающим Эросом!

Сиенский собор

Когда страшишься смерти скорой, Когда твои неярки дни, —

Трагедия в одном действии

Действующие лица Местность

Передвечернею порою

Передвечернею порою Сходил я в сумерки с горы,

Смятение

Мы ли — пляшущие тени? Или мы бросаем тень?

Вот — в изнурительной работе

Вот — в изнурительной работе Вы духу выковали меч.

Ушел я в белую страну

Ушел я в белую страну, Минуя берег возмущенный.

Как свершилось, как случилось

Как свершилось, как случилось? Был я беден, слаб и мал.

Я вышел

Я вышел. Медленно сходили На землю сумерки зимы.

Погружался я в море клевера

Погружался я в море клевера, Окруженный сказками пчел.

Молитвы

Наш Арго! Андрей Белый

Там сумерки невнятно трепетали

Там сумерки невнятно трепетали, Таинственно сменяя день пустой.

Благословляю все, что было

Благословляю все, что было, Я лучшей доли не искал.

Мы оба влюблены в один и тот же сон

Мы оба влюблены в один и тот же сон, Нас вынесла волна — и укатилась с шумом.

Художник

В жаркое лето и в зиму метельную, В дни ваших свадеб, торжеств, похорон,

Ты проходишь без улыбки

Ты проходишь без улыбки, Опустившая ресницы,

Облит последними лучами

Облит последними лучами, Чудесно вечереет день.

Успение

Ее спеленутое тело Сложили в молодом лесу.

Шиллер. Брут и цезарь (отрывок)

Цезарь Сын, ты стал великим из великих,

Шаги командора

В. А. Зоргенфрею Тяжкий, плотный занавес у входа,

На страже

Я — непокорный и свободный. Я правлю вольною судьбой.

В голодной и больной неволе

В голодной и больной неволе И день не в день, и год не в год.

Аметист

К.М.С. Порою в воздухе, согретом

Нет, я не отходил. Я только тайны ждал

Нет, я не отходил. Я только тайны ждал И был таинственно красив, как ожиданье.

Незнакомка

По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух,

О, как смеялись вы над нами

О, как смеялись вы над нами, Как ненавидели вы нас

Ушли в туман мечтания

Ушли в туман мечтания, Забылись все слова.

Прошедших дней немеркнущим сияньем

Прошедших дней немеркнущим сияньем Душа, как прежде, вся озарена.

Преображение

Разверзаются туманы, Буревестник на волне,

Венеция

1 С ней уходил я в море,

Дельвигу

Ты, Дельвиг, говоришь: минута — вдохновенье, Оно пройдет… А я тебе скажу:

Замерла береговая песня

Замерла береговая песня; В стоне чайки — белоснежный зов.

Твари весенние

Золотистые лица купальниц. Их стебель влажен.

Так. Я знал. И ты задул

Андрею Белому Так. Я знал. И ты задул

Ты в поля отошла без возврата

Ты в поля отошла без возврата. Да святится Имя Твое!

Грешить бесстыдно, непробудно

Грешить бесстыдно, непробудно, Счет потерять ночам и дням,

Гармоника, гармоника

Гармоника, гармоника! Эй, пой, визжи и жги!

Превратила всё в шутку сначала

Превратила всё в шутку сначала, Поняла — принялась укорять,

Я просыпался и всходил

Я просыпался и всходил К окну на темные ступени.

Старые письма

Вот они, грустные, полные страсти Или любви без границ

Ты с вершин печальных гор

Ты с вершин печальных гор К нам сошла пропеть и сгинуть

Она веселой невестой была

Она веселой невестой была. Но смерть пришла. Она умерла.

Всю ночь дышала злобой вьюга

Всю ночь дышала злобой вьюга, Сметая радость сердца прочь;

Ты был осыпан звездным цветом

Г. Гюнтеру Ты был осыпан звездным цветом

Нет ни слезы, ни дерзновенья

Нет ни слезы, ни дерзновенья. Всё тот же путь — прямей стрелы.

Мы подошли — и воды синие

Мы подошли — и воды синие, Как две расплеснутых стены.

В углу дивана

Но в камине дозвенели Угольки.

В час глухой разлуки с морем

В час глухой разлуки с морем, С тихо ропщущим прибоем,

Я жалобной рукой сжимаю свой костыль

Я жалобной рукой сжимаю свой костыль. Мой друг — влюблен в луну — живет ее обманом.

Жизнь моего приятеля

1 Весь день — как день: трудов исполнен малых

Я — тварь дрожащая

Я — тварь дрожащая. Лучами Озарены, коснеют сны.

Поверь, и я, далекий света

Поверь, и я, далекий света, Давно мечтавший об ином,

Смотри приветно и легко

Смотри приветно и легко В глаза суровые разврата:

В пути (Ветр налетит, завоет снег)

Ветр налетит, завоет снег, И в памяти на миг возникнет

Ты ли это прозвучала

Ты ли это прозвучала Над темнеющей рекой?

Полюби эту вечность болот

Полюби эту вечность болот: Никогда не иссякнет их мощь.

Всё тихо на светлом лице

Всё тихо на светлом лице. И росистая полночь тиха.

Похоронят, зароют глубоко

Похоронят, зароют глубоко, Бедный холмик травой порастет,

Взлетая к вышинам, орел покинул долы

Взлетая к вышинам, орел покинул долы… Там пажити внизу, и солнце их палит…

Женщина

Памяти Августа Стриндберга Да, я изведала все муки,

В часы вечернего тумана

В часы вечернего тумана Слетает в вихре и огне

По узким площадям ловил я тень девицы

По узким площадям ловил я тень девицы, Но камни и тоска, казалось, — заодно.

Рожденные в года глухие

Рожденные в года глухие Пути не помнят своего.

Вот девушка, едва развившись

Вот девушка, едва развившись, Еще не потупляясь, не краснея,

З. Топелиус. Млечный путь

Погашен в лампе свет, и ночь спокойна и ясна, На памяти моей встают былые времена,

Есть игра: осторожно войти

Есть игра: осторожно войти, Чтоб вниманье людей усыпить;

Вот явилась. Заслонила

Вот явилась. Заслонила Всех нарядных, всех подруг,

«Обыкновенная» сегодня в духе

«Обыкновенная» сегодня в духе: Она сидит и думает о мухе.

Ваш взгляд — его мне подстеречь

Ваш взгляд — его мне подстеречь… Но уклоняете вы взгляды…

Уходит день. В пыли дорожной

Уходит день. В пыли дорожной Горят последние лучи.

Лазурью бледной месяц плыл

Лазурью бледной месяц плыл Изогнутым перстом.

Жду я холодного дня

Жду я холодного дня, Сумерек серых я жду.

Увижу я, как будет погибать

Увижу я, как будет погибать Вселенная, моя отчизна.

Сцена из исторической картины «Всемирная литература»

(XX столетие по Р.Хр.) Место действия — будуар герцогини.

Аветик Исаакян. «Словно молньи луч, словно гром из туч»

Словно молньи луч, словно гром из туч, Омрачен душой, я на бой пошел.

На ржавых петлях открываю ставни

На ржавых петлях открываю ставни, Вдыхаю сладко первые струи.

Я жду призыва, ищу ответа

Я жду призыва, ищу ответа, Немеет небо, земля в молчанье,

Когда мы встретились с тобой

Когда мы встретились с тобой, Я был больной, с душою ржавой.

Моей матери (Тихо. И будет всё тише)

Тихо. И будет всё тише. Флаг бесполезный опущен.

Там, в ночной завывающей стуже

Там, в ночной завывающей стуже, В поле звезд отыскал я кольцо.

Песня Фаины

Когда гляжу в глаза твои Глазами узкими змеи

К вечеру вышло тихое солнце

К вечеру вышло тихое солнце, И ветер понес дымки? из труб.

В жаркой пляске вакханалий

В жаркой пляске вакханалий Позабудь свою любовь,

Кто-то вздохнул у могилы

Кто-то вздохнул у могилы, Пламя лампадки плывет.

Двенадцать (Поэма 12)

1 Черный вечер.

Стихи о Прекрасной даме (Цикл)

Цикл «Стихи о Прекрасной Даме» (129 стихотворений)

Незнакомка (Пьеса)

На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина. Она была сфотографирована в черном шелковом платье, чрезвычайно простого и изящного фасона; волосы, по-видимому темно-русые, были убраны просто, по-домашнему; глаза темные, глубокие, лоб задумчивый; выражение лица страстное и как бы высокомерное. Она была несколько худа лицом, может быть, и бледна… Достоевский

Глаза, опущенные скромно

Глаза, опущенные скромно, Плечо, закрытое фатой…

Мы в круге млечного пути

Мы в круге млечного пути, Земные замерли мечты.

Голос из хора

Как часто плачем — вы и я — Над жалкой жизнию своей!

Но прощай, о, прощай, человеческий род

Но прощай, о, прощай, человеческий род! Ты в тумане свои переходишь моря —

Весна несла свои дары

Весна несла свои дары, Душа просилась на свободу,

Прискакала дикой степью

Прискакала дикой степью На вспенённом скакуне.

Свобода смотрит в синеву

Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок.

Двойник

Однажды в октябрьском тумане Я брёл, вспоминая напев.

Видение

Предтечи вечного сиянья, Неугасимого огня.

Завтра в сумерки встретимся мы

Завтра в сумерки встретимся мы. Ты протянешь приветливо руки.

Мюссе «Открою ль, дерзновенный»

Открою ль, дерзновенный, Названье девы милой?

Снова ближе вечерние тени

Снова ближе вечерние тени, Ясный день догорает вдали.

Прозрачные, неведомые тени

Прозрачные, неведомые тени К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,

Посещение

Голос То не ели, не тонкие ели

Нет исхода

Нет исхода из вьюг, И погибнуть мне весело.

За краткий сон, что нынче снится

За краткий сон, что нынче снится, А завтра — нет,

Ты помнишь — в лодке в час заката

Ты помнишь — в лодке в час заката Я задержал на миг весло?

О, весна без конца и без краю

О, весна без конца и без краю — Без конца и без краю мечта!

Они звучат, они ликуют

Они звучат, они ликуют, Не уставая никогда,

И.Л. Рунеберг. Лебедь

Июньский вечер в облаках Пурпуровых горел,

Я понял смысл твоих стремлений

Я понял смысл твоих стремлений — Тебе я заслоняю путь.

Ты — думы вечной, вдохновенной

Ты — думы вечной, вдохновенной Суровый блеск в вечерней мгле

Смычок запел

Смычок запел. И облак душный Над нами встал. И соловьи

Она росла за дальними горами

С. Соловьеву Она росла за дальними горами.

Бледные сказанья

— Посмотри, подруга, эльф твой Улетел!

Когда отдамся чувствам страстным

Когда отдамся чувствам страстным, Меня влечет на знойный юг

Голоса (Я — свободный глашатай веков)

Предоставьте мертвым погребать мертвецов. (Евангелье)

Осенний вечер был. Под звук дождя стеклянный

Ночь без той, зовут кого Светлым именем: Ленора.

Сочельник в лесу

Ризу накрест обвязав, Свечку к палке привязав,

Валерию Брюсову (При получении «Зеркала теней»)

И вновь, и вновь твой дух таинственный В глухой ночи, в ночи пустой

Карпани. In questa tomba oscura laschia mi riposar

В этой мрачной гробнице, О, дайте мне отдохнуть!

Почиет в мире Теодорих

Почиет в мире Теодорих, И Дант не встанет с ложа сна.

Сем бенелли. Рваный плащ

1. Песенка для Герардо? Карнавал, вертлявый бес,

Из царства сна выходит безнадежность

Из царства сна выходит безнадежность — Как птица серая — туман.

Ты помнишь? В нашей бухте сонной

Ты помнишь? В нашей бухте сонной Спала зеленая вода,

Я прихожу к тебе не дважды

Я прихожу к тебе не дважды, И нет, и нет возврата мне.

Аветик Исаакян. «Издалека в тиши ночной»

Издалека в тиши ночной До сердца песнь дошла.

Жду я смерти близ денницы

Л. Семенову Жду я смерти близ денницы.

Нет конца лесным тропинкам

Нет конца лесным тропинкам. Только встретить до звезды

Не мани меня ты, воля

Не мани меня ты, воля, Не зови в поля!

Антверпен

Пусть это время далеко?, Антверпен! — И за морем крови

Ты много жил. Негодованье

Ты много жил. Негодованье В своей душе взлелеял ты.

Невидимка

Веселье в ночном кабаке. Над городом синяя дымка.

На обряд я спешил погребальный

На обряд я спешил погребальный, Ускоряя таинственный бег.

Мы живем в старинной келье

Мы живем в старинной келье У разлива вод.

Аветик Исаакян. «Караван мой бренчит и плетется»

Караван мой бренчит и плетется Средь чужих и безлюдных песков.

Душа! Когда устанешь верить

Душа! Когда устанешь верить? Весна, весна! Она томна,

Напрасно я боролся с богом

Напрасно я боролся с богом. Он — громоносный чудодей —

Они говорили о ранней весне

Они говорили о ранней весне, О белых, синих снегах.

Священный голос ликовал

Священный голос ликовал, Душа сияла и курилась.

В часы безмолвия ночного

В часы безмолвия ночного Тревоги отлетают прочь.

Было то в темных Карпатах

Было то в темных Карпатах, Было в Богемии дальней…

Брожу в стенах монастыря

Брожу в стенах монастыря, Безрадостный и темный инок.

Гамаюн, птица вещая

На гладях бесконечных вод, Закатом в пурпур облеченных,

Её прибытие

1. Рабочие на рейде Окаймлен летучей пеной,

Madonna da Settignano

Встретив на горном тебя перевале, Мой прояснившийся взор

Заклятие огнем и мраком

За всё, за всё тебя благодарю я: За тайные мучения страстей,

Чудесно всё, что узнаю

Чудесно всё, что узнаю?, Постыдно всё, что совершаю.

Утро в Москве

Упоительно встать в ранний час, Легкий след на песке увидать.

Мы встречались с тобой на закате

Мы встречались с тобой на закате. Ты веслом рассекала залив.

Вложив безумство вдохновений

In nova fert animus mutatas dicere formas corpora… Ovidius. Metamorphoses[1]

После грозы

Под величавые раскаты Далеких, медленных громов

Как душно мне! Открой окно

Как душно мне! Открой окно… Дитя, ты также нездорова?

Исчезла, отлетела в высь

Исчезла, отлетела в высь. Замолкла в сферах отдаленных.

Отзвучала гармония дня

Отзвучала гармония дня — Замирают последние песни…

В густой траве пропадешь с головой

В густой траве пропадешь с головой. В тихий дом войдешь, не стучась…

Сквозь серый дым от краю и до краю

Сквозь серый дым от краю и до краю Багряный свет

Один среди вас, но родной, но чужой

Один среди вас, но родной, но чужой, Расцвету я, свободный и сильный душой.

Разверзлось утреннее око

Разверзлось утреннее око, Сиянье льется без конца.

Ответ

С.М. Соловьеву Сквозь тонкий пар сомнения

Уж вечер светлой полосою

Уж вечер светлой полосою На хладных рельсах догорал.

Я живу в глубоком покое

Я живу в глубоком покое. Рою днем могилы корням.

Весенний день прошел без дела

Весенний день прошел без дела У неумытого окна:

Теряет берег очертанья

Теряет берег очертанья. Плыви, челнок!

Бесцельный путь синеет предо мной

Бесцельный путь синеет предо мной, Далекий путь, потоками изрытый,

Я в четырех стенах — убитый

Я в четырех стенах — убитый Земной заботой и нуждой.

И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны

И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны. Идет гроза, блестят вдали зарницы,

Я — человек и мало богу равен

Моей матери Я — человек и мало богу равен.

У забытых могил пробивалась трава

У забытых могил пробивалась трава. Мы забыли вчера… И забыли слова…

Не легли еще тени вечерние

Не легли еще тени вечерние, А луна уж блестит на воде.

На могиле друга

Удалены от мира на кладби’ще, Мы вновь с тобой, негаданный мертвец.

Заклинание

Луна взошла. На вздох родимый Отвечу вздохом торжества,

Грустя и плача и смеясь

Грустя и плача и смеясь, Звенят ручьи моих стихов

Не доверяй своих дорог

Не доверяй своих дорог Толпе ласкателей несметной:

Когда я одинок и погружен в молчанье

Когда я одинок и погружен в молчанье, Когда чужая речь давно мне не слышна,

И я провел безумный год

И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки,

Глухая странность бытия

Глухая странность бытия Уже недолго будет сниться.

Целый день — суета у могил

Целый день — суета у могил. В синеватом кадильном дыму

Медленно, тяжко и верно

Медленно, тяжко и верно В черную ночь уходя,

Она, как прежде, захотела

Она, как прежде, захотела Вдохнуть дыхание свое

Своими горькими слезами

Своими горькими слезами Над нами плакала весна.

Мне трижды дано воспрянуть

Мне трижды дано воспрянуть И трижды душой изнемочь.

Сама судьба мне завещала

Сама судьба мне завещала С благоговением святым

Порою мне любовь сулят

Порою мне любовь сулят И нежно в очи мне глядят,

Ветер стих, и слава заревая

Моей матери Ветер стих, и слава заревая

Я. Тегенгрен. Земля есмь

Мечтать о небесном царстве Не надо душе моей,

Мой путь страстями затемнен

Мой путь страстями затемнен, Но райских снов в полнощном бденьи

Голос (Чей-то обманчивый голос поет)

Чей-то обманчивый голос поет, Кто пробудился от сна и зовет?

Для меня возможны все желания

Для меня возможны все желания, И великие и малые мечты.

Хожу по камням старых плит

Хожу по камням старых плит, Душа опять полна терзаний…

Месяц вышел, солнца нет

Месяц вышел, солнца нет, Лишь зари вечерний свет.

Ты далека, как прежде, так и ныне

Ты далека, как прежде, так и ныне, Мне не найти родные берега.

Ищи разгадку ожиданий

Ищи разгадку ожиданий В снегах зимы, в цветах весны,

Есть много песен в светлых тайниках

Есть много песен в светлых тайниках Ее души невинной и приветной.

Тишина в лесу. После ночной метели

Бушевали ночные метели, Заметали лесные пути,

Настал желанный час. Природа

Настал желанный час. Природа, Из рук Властителя Творца,

Скажи мне, лигия, в каком краю далеком

Скажи мне, Лигия, в каком краю далеком Цветешь теперь под небом голубым?

Народилась волна

Народилась волна — Ударяет о берег скалистый.

Блаженно ты, былое время

Блаженно ты, былое время, Младые трепетные сны,

Ярким солнцем, синей далью

Ярким солнцем, синей далью В летний полдень любоваться —

Влюбленность (И опять твой сладкий сумрак, влюбленность)

И опять твой сладкий сумрак, влюбленность. И опять: «Навеки. Опусти глаза твои».

Песня за стеной

О, наконец! Былой тревоге Отдаться мыслью и душой!

Не бойся умереть в пути

Не бойся умереть в пути. Не бойся ни вражды, ни дружбы.

Странно: мы шли одинокой тропою

Странно: мы шли одинокой тропою, В зелени леса терялись следы,

Шаги

(Из Верхарна

И опять снега

И опять, опять снега Замели следы…

Ходит месяц по волне

Ходит месяц по волне, Ходит солнце в синей зыби,

Загол

В Дельфийском храме новый бог Над камнем Пифии священной

Гроб невесты легкой тканью

Гроб невесты легкой тканью Скрыт от глаз в соборной мгле.

Природы вечера могучей

Природы вечера могучей В окно струится аромат;

Не надо

Не надо кораблей из дали, Над мысом почивает мрак.

Неотвязный стоит на дороге

Неотвязный стоит на дороге, Белый — смотрит в морозную ночь.

Смейся, паяц, но плакать не смей

Смейся, паяц, но плакать не смей! Я опять на подмостках. Мерцают опять

Байрон (отрывок)

Бесплодные места, где был я сердцем молод, Аннслейские холмы!

Я помню тихий мрак и холод с высоты

Я помню тихий мрак и холод с высоты. Там своды мрачные задумчиво чернели.

Как прощались, страстно кля’лись

Как прощались, страстно клялись В верности любви…

Мне странно. Столько долгих лет

Мне странно. Столько долгих лет Прошло тоскливо и печально;

Милая дева! Когда мы про тайны мирские

Милая дева! Когда мы про тайны мирские Будем слагать песнопенья, то полные звуков и вздохов

Учитель

Кончил учитель урок, Мирно сидит на крылечке.

Верю в солнце завета

И Дух и Невеста говорят: прииди. Апокалипсис

Когда с безжалостным страданьем

Когда с безжалостным страданьем В окно глядит угрюмый день,

Я стар душой. Какой-то жребий черный

Я стар душой. Какой-то жребий черный — Мой долгий путь.

Меня пытали в старой вере

Меня пытали в старой вере. В кровавый про?свет колеса

Вербная суббота

Вечерние люди уходят в дома. Над городом синяя ночь зажжена.

Усталым душам вдруг сдается

Усталым душам вдруг сдается, Взглянув на лоно прошлых дней,

Кругом далекая равнина

Кругом далекая равнина, Да толпы обгорелых пней

Я думал, что умру сегодня к ночи

Я думал, что умру сегодня к ночи, Но, слава богу, нет! Я жив и невредим, —

Окрай небес — звезда омега

Окрай небес — звезда омега, Весь в искрах, Сириус цветной.

Возмездие

Пролог Жизнь — без начала и конца.

Травы спят красивые

Травы спят красивые, Полные росы.

Ты уходишь от земной юдоли

Ты уходишь от земной юдоли, Сердца лучшего любовь тебе несут.

Спите, больные и духом мятежные

Спите, больные и духом мятежные, Спите, вам дорог покой!

Мне битва сердце веселит

Все двери заперты, и отданы ключи Тюремщиком твоей безжалостной царице.

Там, за далью бесконечной

Там, за далью бесконечной, Дышит счастье прошлых дней…

Как всегда, были смешаны чувства

Как всегда, были смешаны чувства, Таял снег и Кронштадт палил.

Новая Америка

Праздник радостный, праздник великий, Да звезда из-за туч не видена…

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла Над берегом Невы и за чертой столицы?

Многое замолкло. Многие ушли

Многое замолкло. Многие ушли. Много дум уснуло на краю земли.

Мы истомились в безмерности

Мы истомились в безмерности. Вот мои песни — и дни.

Неведомому Богу

Не ты ли душу оживишь? Не ты ли ей откроешь тайны?

Ночная фиалка. Сон

Миновали случайные дни И равнодушные ночи,

За туманом, за лесами

За туманом, за лесами Загорится — пропадет,

А.М. Добролюбов

A.M.D. своею кровью Начертал он на щите.

Она была — заря востока

Она была — Заря Востока, Я был — незыблемый гранит.

Мы в храме с тобою — одни, смущены

Мы в храме с тобою — одни, смущены, Взволнованы думой о боге.

Уже бледнеет день прощальный

Уже бледнеет день прощальный. Ты эту ночь мне подари.

Много хотел я с тобой говорить

Много хотел я с тобой говорить, — Только уж лучше молчанье хранить.

Болотный попик

На весенней проталинке За вечерней молитвою — маленький

Болотистым пустынным лугом

Болотистым пустынным лугом Летим. Одни.

Слышу колокол. В поле весна

Слышу колокол. В поле весна. Ты открыла веселые окна.

Dolor ante Lucem

Каждый вечер, лишь только погаснет заря, Я прощаюсь, желанием смерти горя,

Не нарушай гармонии моей

Не нарушай гармонии моей — В ней всё светло и всё духовно.

Золотит моя страстная осень

Золотит моя страстная осень Твои думы и кудри твои.

Жизнь

Мы рождены; вдыхаем жадно Природы мощные дары;

На островах

На островах Вновь оснежённые колонны,

Здесь память волны святой

Здесь память волны святой Осталась пенистым следом.

Веселимся, кру’жимся

Веселимся, кру’жимся, Хороводом тешимся —

Я вижу блеск, забытый мной

Я вижу блеск, забытый мной, Я различаю на мгновенье

О, не тебя люблю глубоко

О, не тебя люблю глубоко, Не о тебе — моя тоска!

Нам довелось еще подняться

Нам довелось еще подняться, Не раз упав, не раз устав,

Не жди последнего ответа

Не жди последнего ответа, Его в сей жизни не найти.

Я ухо приложил к земле

Я ухо приложил к земле. Я муки криком не нарушу.

Я всё гадаю над тобою

Я всё гадаю над тобою, Но, истомленный ворожбой,

Мне снилась смерть любимого созданья

Мне снилась смерть любимого созданья: Высоко, весь в цветах, угрюмый гроб стоял,

Я искал голубую дорогу

Я искал голубую дорогу И кричал, оглушенный людьми,

По городу бегал черный человек

По городу бегал черный человек. Гасил он фонарики, карабкаясь на лестницу.

И поздно, и темно. Покину без желаний

И поздно, и темно. Покину без желаний Бунтующий весельем божий дом.

Петроградское небо мутилось дождем

Петроградское небо мутилось дождем, На войну уходил эшелон.

Сомкни уста. Твой голос полн

Сомкни уста. Твой голос полн Страстей без имени и слова.

Правдивая история, или вот что значит жить за границей

Когда я спал — ко мне явился дьявол И говорит: «Я сделал всё, что мог…»

Ты, отчаянье жизни моей

Ты, отчаянье жизни моей, Без цветов предо мной и без слез!

Демон (Иди, иди за мной — покорной)

Иди, иди за мной — покорной И верною моей рабой.

Песенка (Что?, красавица, довольно ты царила)

Смеялась ты… Смеюся я! (Романс)

З. Топелиус. Рабочая песня

Рабочие-други, наш радостен труд Финляндии, матери нашей.

Мэри

1 Опять у этой двери

Прошли года, но ты все та же

Прошли года, но ты — все та же: Строга, прекрасна и ясна;

Недосказанной речи тревогу

Недосказанной речи тревогу Хороню до свиданья в ночи.

Ты пробуждалась утром рано

Ты пробуждалась утром рано И покидала милый дом.

Гроза прошла, и ветка белых роз

Гроза прошла, и ветка белых роз В окно мне дышит ароматом…

Всё бесконечней, всё хрустальней

Всё бесконечней, всё хрустальней Передо мной синела даль.

Говорили короткие речи

Говорили короткие речи, К ночи ждали странных вестей.

Земное сердце стынет вновь

Земное сердце стынет вновь, Но стужу я встречаю грудью.

Когда ты загнан

Когда ты загнан и забит Людьми, заботой иль тоскою;

В пути — глубокий мрак, и страшны высоты

В пути — глубокий мрак, и страшны высоты?. Миндаль уже цветет, кузнечик тяжелеет,

Поэма (Старый розовый куст, колючий, пыльный, без листьев)

Старый розовый куст, колючий, пыльный, без листьев, Грустно качал головой у подножья высокой бойницы.

Офелия в цветах, в уборе

Офелия в цветах, в уборе Из майских роз и нимф речных

Окна во двор

Одна мне осталась надежда: Смотреться в колодезь двора.

Седое утро

Утреет. С богом! По домам! Позвякивают колокольцы.

Когда замрут отчаянье и злоба

Когда замрут отчаянье и злоба, Нисходит сон. И крепко спим мы оба

На пасхе

В сапогах бутылками, Квасом припомажен,

Милый брат! Завечерело

Милый брат! Завечерело. Чуть слышны колокола.

Серебристым, снежным хмелем

Серебристым, снежным хмелем Опьяню и опьянюсь:

Стою на царственном пути

Стою на царственном пути. Глухая ночь, кругом огни, —

Неоконченная поэма

(Bad Nauheim. 1897–1903) 1

В серебре росы трава

В серебре росы трава. Холодна ты, не жива.

Из хрустального тумана

Из хрустального тумана, Из невиданного сна

Всю зиму мы плакали, бедные

Всю зиму мы плакали, бедные. Весна отворила двери.

Байрон. Дамет

Бесправный, как дитя, и мальчик по летам, Душою преданный убийственным страстям,

Спустись в подземные ущелья

Спустись в подземные ущелья, Земные токи разбуди,

Гейне «Как луна дрожит на лоне»

Как луна дрожит на лоне Моря, полного тревогой,

Аветик Исаакян. «Я увидел во сне: колыхаясь, виясь»

Я увидел во сне: колыхаясь, виясь, Проходил караван, сладко пели звонки.

Утомленный, я терял надежды

Утомленный, я терял надежды, Подходила темная тоска.

Приближается звук

Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа.

За холмом отзвенели упругие латы

За холмом отзвенели упругие латы, И копье потерялось во мгле.

Сны

И пора уснуть, да жалко, Не хочу уснуть!

В ночи, когда уснет тревога

В ночи, когда уснет тревога, И город скроется во мгле —

В лапах косматых и страшных

В лапах косматых и страшных Колдун укачал весну.

Обреченный

Тайно сердце просит гибели. Сердце легкое, скользи…

На поле Куликовом

Часть 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво

Гораций. Liber ii. Carmen XX

Не на простых крылах, на мощных я взлечу, Поэт-пророк, в чистейшие глубины,

В эти желтые дни меж домами

В эти желтые дни меж домами Мы встречаемся только на миг.

Любовник, вышедший для брани

Militat omnis amans. Ovid. Amores[1]

В день холодный, в день осенний

В день холодный, в день осенний Я вернусь туда опять

Памяти А.А. Фета

Выйдем тихонько бродить В лунном сиянии…

Случайному

Ты мне явился, темнокудрый, Ты просиял мне и потух.

Ловлю дрожащие, хладеющие руки

Ловлю дрожащие, хладеющие руки; Бледнеют в сумраке знакомые черты!..

Иду — и всё мимолетно

Иду — и всё мимолетно. Вечереет — и газ зажгли.

Поэт

Сидят у окошка с папой. Над берегом вьются галки.

В сумерки девушку стройную

В сумерки девушку стройную В рощу уводит луна.

Боже, как жизнь молодая ужасна

Боже, как жизнь молодая ужасна, Как упоительно дышит она,

Повесть

Г. Чулкову В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли,

Снег да снег

Снег да снег. Всю избу занесло. Снег белеет кругом по колено.

Дома растут, как желанья

Дома растут, как желанья, Но взгляни внезапно назад:

Не венчал мою голову траурный лавр

Не венчал мою голову траурный лавр В эти годы пиров и скорбей.

В передзакатные часы

В передзакатные часы Среди деревьев вековых

Там дамы щеголяют модами

Там дамы щеголяют модами, Там всякий лицеист остер —

Ветхая избушка

Ветхая избушка Вся в снегу стоит.

Я миновал закат багряный

Я миновал закат багряный, Ряды строений миновал,

Твоё лицо мне так знакомо

Твоё лицо мне так знакомо, Как будто ты жила со мной.

Поэт, тебе ли покарать

Поэт, тебе ли покарать Пороки мира вековые?

Старушка и чертенята

Григорию Е. Побывала старушка у Троицы

Лениво и тяжко плывут облака

Лениво и тяжко плывут облака… Лениво и тяжко плывут облака

Проходят сны и женственные тени

Проходят сны и женственные тени, В зеленый пруд смотрю я, не дыша.

Ты можешь по траве зеленой

Ты можешь по траве зеленой Всю церковь обойти,

Среди поклонников Кармен

Среди поклонников Кармен, Спешащих пестрою толпою,

Миры летят. Года летят. Пустая

Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз.

Рожь вокруг волновалась, и шелест стеблей

Рожь вокруг волновалась… и шелест стеблей Заглушал упоительный звук их речей…

При посылке белой азалии

Вот они — белые звуки Девственно-горних селений…

Светлый сон, ты не обманешь

Светлый сон, ты не обманешь, Ляжешь в утренней росе,

Вспомнил я старую сказку

Вспомнил я старую сказку, Слушай, подруга, меня.

О, я хочу безумно жить

О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить,

Ты отошла, и я в пустыне

Ты отошла, и я в пустыне К песку горячему приник.

За городом в полях весною воздух дышит

За городом в полях весною воздух дышит. Иду и трепещу в предвестии огня.

В неуверенном, зыбком полете

В неуверенном, зыбком полете Ты над бездной взвился и повис.

За гробом

Божья матерь Утоли моя печали Перед гробом шла, светла, тиха.

Ранний час. В пути незрима

Ранний час. В пути незрима Разгорается мечта.

Чем больше хочешь отдохнуть

Чем больше хочешь отдохнуть, Тем жизнь страшней, тем жизнь

Вячеславу Иванову

Был скрипок вой в разгаре бала. Вином и кровию дыша,

Темнеет небо. Туч гряда

Темнеет небо. Туч гряда, Дождем пролившись, отлетела.

Мысли мои утопают в бессилии

Мысли мои утопают в бессилии. Душно, светло, безотрадно и весело.

Аветик Исаакян. «Быстролетный и черный орел»

Быстролетный и черный орел С неба пал, мою грудь расклевал,

Ты в комнате один сидишь

Ты в комнате один сидишь. Ты слышишь?

Натянулись гитарные струны

Натянулись гитарные струны, Сердце ждет.

В моей душе больной и молчаливой

В моей душе больной и молчаливой Сложилась песня чудная одна,

Я жалок в глубоком бессильи

Я жалок в глубоком бессильи, Но Ты всё ясней и прелестней.

Я смотрел на слепое людское строение

Андрею Белому Я смотрел на слепое людское строение,

Я, изнуренный и премудрый

Я, изнуренный и премудрый, Восстав от тягостного сна,

Чулков и я стрелой амура

Чулков и я стрелой амура Истыканы со всех концов,

Сусальный ангел

На разукрашенную елку И на играющих детей

Истомленный дыханьем весны

Истомленный дыханьем весны, Вдохновенья не в силах сдержать,

Скользкая жаба-змея, с мутно-ласковым взглядом

Скользкая жаба-змея, с мутно-ласковым взглядом, В перьях зеленых ко мне приползла, увилась и впилась.

Одиноко боярин подъехал к воде

Автору «Князя Серебряного» Одиноко боярин подъехал к воде…

Ловлю я тонкий прах надежды

Ловлю я тонкий прах надежды, Ты замедляешь быстрый шаг,

Гимн

В пыльный город небесный кузнец прикатил Огневой переменчивый диск.

Встречной

Я только рыцарь и поэт, Потомок северного скальда.

Гейне «Когда-то в этом зале»

Когда-то в этом зале Мы с вами обручились;

Днем вершу я дела суеты

Днем вершу я дела суеты, Зажигаю огни ввечеру.

Ты — как отзвук забытого гимна

Ты — как отзвук забытого гимна В моей черной и дикой судьбе.

Стремленья сердца непомерны

Стремленья сердца непомерны, Но на вершинах — маяки.

Их было много — дев прекрасных

Их было много — дев прекрасных. Ущелья гор, хребты холмов

Они идут — туманные

Они идут — туманные С мерцаньями в глазах.

Я говорил при вас с тоской

Посв. *** Я говорил при вас с тоской;

Туда, где небо с океаном

Туда, где небо с океаном Слилось в неясную черту,

Пляски осенние

Волновать меня снова и снова — В этом тайная воля твоя,

При посылке роз

Смотрел отвека бог лукавый На эти душные цветы.

Вхожу наверх тропой кремнистой

Вхожу наверх тропой кремнистой, Смотрю вперед: там всё молчит,

Задебренные лесом кручи

Задебренные лесом кручи: Когда-то там, на высоте,

На улице дождик и слякоть

На улице — дождик и слякоть, Не знаешь, о чем горевать.

Вхожу я в темные храмы

Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд.

Где отдается в длинных залах

Где отдается в длинных залах Безумных троек тихий лёт,

Иванова ночь

Мы выйдем в сад с тобою, скромной, И будем странствовать одни.

Распушилась, раскачнулась

Распушилась, раскачнулась Под окном ветла.

Хоть все по-прежнему певец

Хоть все по-прежнему певец Далеких жизни песен странных

Вы жизнь по-прежнему нисколько

Вы жизнь по-прежнему нисколько Не знаете. Сменилась полька

Там — в улице стоял какой-то дом

Там — в улице стоял какой-то дом, И лестница крутая в тьму водила.

Двойник (Вот моя песня — тебе, Коломбина)

Вот моя песня — тебе, Коломбина Это — угрюмых созвездий печать —

Молодая луна родилась

Молодая луна родилась И плывет по ночному эфиру…

Вот она — в налетевшей волне

Вот она — в налетевшей волне Распылалась последнею местью,

Когда мы любим безотчетно

Когда мы любим безотчетно Черты нам милого лица,

Хранила я среди младых созвучий

Хранила я среди младых созвучий Задумчивый и нежный образ дня.

Кто заметил огненные знаки

Кто заметил огненные знаки, Не уйдет безмолвный прочь.

Целый день передо мною

Целый день передо мною, Молодая, золотая,

Когда-то гордый и надменный

Когда-то гордый и надменный, Теперь с цыганкой я в раю,

Странных и новых ищу на страницах

Странных и новых ищу на страницах Старых испытанных книг,

Смеялись бедные невежды

Смеялись бедные невежды, Похитил я, младой певец,

Ворона

Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой…

Люблю я страсти легкий пламень

Люблю я страсти легкий пламень Средь наших мелочных забот, —

Или устал ты до времени

Или устал ты до времени, Просишь забвенья могил,

Осень поздняя, Небо открытое

Осень поздняя. Небо открытое, И леса сквозят тишиной.

Загадай и скройся в ночь

Загадай и скройся в ночь, И следи, одетый мраком:

Еще прекрасно серое небо

Еще прекрасно серое небо, Еще безнадежна серая даль.

Дума

Одиноко плыла по лазури луна, Освещая тенистую даль,

Ночь. Город угомонился

Ночь. Город угомонился. За большим окном

Молчи, как встарь, скрывая свет

Молчи, как встарь, скрывая свет, — Я ранних тайн не жду.

Две надписи на сборнике

I Вы предназначены не мне.

Я не предал белое знамя

Я не предал белое знамя, Оглушенный криком врагов,

Без слова мысль, волненье без названья

Без слова мысль, волненье без названья, Какой ты шлешь мне знак,

Пусть я покину этот град

Пусть я покину этот град… Тоска невольная сжимает

Плевелы от пшеницы жезл

Плевелы от пшеницы жезл твердо отбивает,

Сбежал с горы и замер в чаще

Сбежал с горы и замер в чаще. Кругом мелькают фонари…

Усните блаженно, заморские гости, усните

Усните блаженно, заморские гости, усните, Забудьте, что в клетке, где бьемся, темней и темнее…

Писать ли вам, что тайный пламень

Писать ли Вам, что тайный пламень Горит в душе моей опять,

Пора вернуться к прежней битве

Пора вернуться к прежней битве, Воскресни дух, а плоть усни!

Он входил простой и скудный

Он входил простой и скудный, Не дыша, молчал и гас.

Ну, что же? Устало заломлены слабые руки

Ну, что же? Устало заломлены слабые руки, И вечность сама загляделась в погасшие очи,

Вися над городом всемирным

Вися над городом всемирным, В пыли прошедшей заточен,

Ты не пленишь. Не жди меня

Ты не пленишь. Не жди меня, Я не вернусь туда,

На чердаке

Что на свете выше Светлых чердаков?

Ты свята, но я тебе не верю

Ты свята, но я Тебе не верю, И давно всё знаю наперед:

Я шел — и вслед за мною шли

Я шел — и вслед за мною шли Какие-то неистовые люди.

Тебе, тебе, с иного света

Тебе, Тебе, с иного света, Мой Друг, мой Ангел, мой Закон!

Эпитафия Фра Филиппо Липпи

Эпитафия сочинена Полицианом и вырезана на могильной плите художника в Сполетском соборе по повелению Лаврентия Великолепного. Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный,

Король на площади

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Король — на террасе дворца.

На смерть Коммиссаржевской

Пришла порою полуночной На крайний полюс, в мертвый край.

Вот на тучах пожелтелых

Вот на тучах пожелтелых Отблеск матовой свечи.

Ночь — как ночь, и улица пустынна

Ночь — как ночь, и улица пустынна. Так всегда!

Когда докучливые стоны

Когда докучливые стоны Моей души услышишь ты,

Утро брежжит. День грозит ненастьем

Утро брежжит. День грозит ненастьем. Вечер будет холоден, но ясен.

Гейне «Альянс священный прочно»

Альянс священный прочно Связал нам теперь сердца:

Предчувствую Тебя

И тяжкий сон житейского сознанья Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Надежды трепетной моей

Надежды трепетной моей, Моей гармонии сердечной

Гейне «Тихо сердца глубины»

Тихо сердца глубины? Звоны пронизали.

Ты жил один, Друзей ты не искал

Ты жил один! Друзей ты не искал И не искал единоверцев.

Инок шел и нес святые знаки

Инок шел и нес святые знаки. На пути, в желтеющих полях,

По темному саду брожу я в тоске

По темному саду брожу я в тоске, Следя за вечерней зарею,

Вечереющий сумрак, поверь

Вечереющий сумрак, поверь, Мне напомнил неясный ответ.

Холодный день

Мы встретились с тобою в храме И жили в радостном саду,

Иммануил Кант

Сижу за ширмой. У меня Такие крохотные ножки..

Мне страшно. Чую приближенье

Мне страшно. Чую приближенье Минут, когда нельзя мечтать,

Погибло всё. Палящее светило

Погибло всё. Палящее светило По-прежнему вершит годов круговорот.

За горами, за лесами

За горами, за лесами, За дорогами пыльными,

Байрон. Георгу, графу Делавару

О, да, я признаю?сь, мы с вами близки были: Связь мимолетная для детских лет — вечна:

Поэма философская. Первые три посылки

Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою. Еванг. Матфея, XVI.18

На лугу

Леса вдали виднее, Синее небеса,

Я кую мой меч у порога

Я кую мой меч у порога. Я опять бесконечно люблю.

Аветик Исаакян. «Ал-злат наряд — мой детка рад»

Ал-злат наряд — мой детка рад, Индийский лал в ручонке сжал,

Анне Ахматовой

«Красота страшна» — Вам скажут, — Вы накинете лениво

Всё бежит, мы пребываем

Всё бежит, мы пребываем, Вервий ночи вьем концы,

Второе крещенье

Открыли дверь мою метели, Застыла горница моя,

Рютбёф. Действо о Теофиле

трувера XII–XIII столетия Теофил, история которого обработана в XII столетии на народном языке в забавной драматической форме «миракля» («чуда»), — историческое лицо. Это был «эконом», vidame одной церкви в Киликии, около 538 года. События его жизни издавна занимали духовных и светских писателей. История Теофила первоначально написана по-гречески его учеником Евтихианом и переведена в прозе на латинский язык диаконом Павлом из Неаполя.

Не пришел на свиданье

Поздним вечером ждала У кисейного окна

Была и страсть, но ум холодный

Была и страсть, но ум холодный Ее себе поработил,

Мы отошли — и тяжко поднимали

Мы отошли — и тяжко поднимали Веселый флаг в ночные небеса,

Искусство — ноша на плечах

Искусство — ноша на плечах, Зато как мы, поэты, ценим

Еще бледные зори на небе

Несбыточное грезится опять. Фет

Всё бытие и сущее согласно

Всё бытие и сущее согласно В великой, непрестанной тишине.

Друзьям

Молчите, проклятые струны! А. Майков

Я долго ждал

Я долго ждал — ты вышла поздно, Но в ожиданьи ожил дух,

Мне гадалка с морщинистым ликом

Мне гадалка с морщинистым ликом Ворожила под темным крыльцом.

Когда я вспоминал о прошлом, о забытом

Когда я вспоминал о прошлом, о забытом, Меня опять влекло к утраченным годам,

Давно мы встретились с тобою

Давно мы встретились с тобою, — То было летом. Ночи зной

Как растет тревога к ночи

Как растет тревога к ночи! Тихо, холодно, темно.

Я шел во тьме к заботам и веселью

Тоску и грусть, страданья, самый ад, Всё в красоту она преобразила.

Я — меч, заостренный с обеих сторон

Я — меч, заостренный с обеих сторон. Я правлю, архангел, Ее Судьбой.

Сын и мать

Моей матери Сын осеняется крестом.

Высоко с темнотой сливается стена

Высоко с темнотой сливается стена, Там — светлое окно и светлое молчанье.

Я, отрок, зажигаю свечи

Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. От Иоанна, III, 29

Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом

Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом Смотрю в твои глаза и чую прошлый день…

Ночь теплая одела острова

Ночь теплая одела острова. Взошла луна. Весна вернулась.

Песня Офелии (Он вчера нашептал мне много)

Он вчера нашептал мне много, Нашептал мне страшное, страшное…

Поднимались из тьмы погребов

Поднимались из тьмы погребов. Уходили их головы в плечи.

О, презирать я вас не в силах

О, презирать я вас не в силах, Я проклинать и мстить готов!

Давно хожу я под окнами

Давно хожу я под окнами, Но видел ее лишь раз.

О, как безумно за окном

Вы, бедные, нагие несчастливцы. Лир

Мчит меня мертвая сила

Мчит меня мертвая сила, Мчит по стальному пути.

Он занесен — сей жезл железный

Он занесен — сей жезл железный — Над нашей головой. И мы

Как океан меняет цвет

Как океан меняет цвет, Когда в нагроможденной туче

Былая жизнь, былые звуки

Былая жизнь, былые звуки, Букеты блеклых знойных роз, —

Скрипка стонет

Скрипка стонет под горой. В сонном парке вечер длинный,

Я и без веры живой

Я и без веры живой, Мне и надежды не надо!

Душа моя тиха. В натянутых струнах

Душа моя тиха. В натянутых струнах Звучит один порыв, здоровый и прекрасный,

Ночь грозой бушевала, и молний огни

Ночь грозой бушевала, и молний огни Озаряли гряду отдаленных холмов;

Заключение спора

И.Д. Менделееву Ты кормчий — сам, учитель — сам.

Всё это было, было, было

Всё это было, было, было, Свершился дней круговорот.

Всё б тебе желать веселья

Всё б тебе желать веселья, Сердце, золото мое!

Сладко найти нам звезду

Сладко найти нам звезду. Вот она — в небе видна.

Глухая полночь. Цепененье

Глухая полночь. Цепененье На душу сонную легло.

Плудонис. Реквием

Лежать и мне в земле сырой!.. Другой певец по ней пройдет.

Митинг

Он говорил умно и резко, И тусклые зрачки

Старик

А.С.Ф. Под старость лет, забыв святое,

Сгущался мрак церковного порога

Сгущался мрак церковного порога В дни свадеб, в дни рождений, похорон;

Полна усталого томленья

Полна усталого томленья, Душа замолкла, не поет.

Когда вы стоите на моём пути

Когда вы стоите на моём пути, Такая живая, такая красивая,

Он шел на отдых. Новый день

Он шел на отдых. Новый день Развеял утреннее знамя,

Вдали мигнул огонь вечерний

Вдали мигнул огонь вечерний — Там расступились облака,

Не поймут бесскорбные люди

Не поймут бесскорбные люди Этих масок, смехов в окне!

Петербургские сумерки снежные

Петербургские сумерки снежные. Взгляд на улице, розы в дому…

В бездействии младом, в передрассветной лени

В бездействии младом, в передрассветной лени Душа парила ввысь, и там Звезду нашла.

Поклонник эллинов — я лиру забывал

Поклонник эллинов — я лиру забывал, Когда мой путь ты словом преграждала.

К чему бесцельно охранять

К чему бесцельно охранять Свои былые вдохновенья?

Комета

Ты нам грозишь последним часом, Из синей вечности звезда!

На серые камни ложилась дремота

На серые камни ложилась дремота, Но прялкой вилась городская забота.

Мои грехи тяжеле бед

Мои грехи тяжеле бед Перед Тобой, моя Душа.

Счастливая пора, дни юности мятежной

Счастливая пора, дни юности мятежной! Умчалась ты, и тихо я грущу;

Я умер. Я пал от раны

Я умер. Я пал от раны. И друзья накрыли щитом.

Влюбленность (Королевна жила на высокой горе)

Королевна жила на высокой горе, И над башней дымились прозрачные сны облаков.

Возмездие. Первая редакция поэмы (Варшавская поэма)

Посвящается сестре моей Ангелине Блок 1

Насмешница

Подвела мне брови красным, Поглядела и сказала:

Не пой ты мне и сладостно, и нежно

Не пой ты мне и сладостно, и нежно: Утратил я давно с юдолью связь.

Песня Офелии (Разлучаясь с девой милой)

Разлучаясь с девой милой, Друг, ты клялся мне любить!..

Бушует снежная весна

Бушует снежная весна. Я отвожу глаза от книги…

Артистке

Позволь и мне сгорать душою, Мгновенье жизнь торжествовать

Скифы

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами!

Две души

…Напомнив призраки былого, Она дала мне зреть сама

Ты — молитва лазурная

Ты — молитва лазурная, Ты — пустынная тишь,

О доблестях, о подвигах, о славе

О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле,

Не утоленная кровавыми струями

Не утоленная кровавыми струями, Безмолвствует земля.

Моей красавице-царице

Моей красавице-царице Несу я юные стихи,

Сегодня образ твой чудесен

Сегодня образ твой чудесен — Наряд твой темен, взор твой дик.

Мы шли заветною тропою

Мы шли заветною тропою Сегодня ночью в светлом сне,

Путник, ропщи

Путник, ропщи, Бога ищи,

Зажигались окна узких комнат

Зажигались окна узких комнат, Возникали скудные лучи,

Песельник

Там за лесом двадцать девок Расцветало краше дня.

Ночи стали тоскливее

Ночи стали тоскливее, Безысходнее — дни.

Мы не торопимся заране

Мы не торопимся заране Огни ненужные зажечь,

Тебя скрывали туманы

Тебя скрывали туманы, И самый голос был слаб.

В октябре

Открыл окно. Какая хмурая Столица в октябре!

Мы пойдем на Зобеиду

Мы пойдем на «Зобеиду», — Верно дрянь, верно дрянь.

Болотные чертенятки

А.М. Ремизову Я прогнал тебя кнутом

Ушел он, скрылся в ночи

Ушел он, скрылся в ночи?, Никто не знает, куда.

Шли на приступ. Прямо в грудь

Шли на приступ. Прямо в грудь Штык наточенный направлен.

Да. Так диктует вдохновенье

Да. Так диктует вдохновенье: Моя свободная мечта

Ночью сумрачной и дикой

О.М. Соловьевой Ночью сумрачной и дикой —

Здесь в сумерки в конце зимы

Здесь в сумерки в конце зимы Она да я — лишь две души.

Не призывай и не сули

Не призывай и не сули Душе былого вдохновенья.

Последний путь

В снежной пене — предзакатная — Ты встаешь за мной вдали,

Угар

Заплетаем, расплетаем Нити дьявольской Судьбы,

Из газет

Встала в сияньи. Крестила детей. И дети увидели радостный сон.

Мы — чернецы, бредущие во мгле

Мы — чернецы, бредущие во мгле, Куда ведет нас факел знанья

Унижение

В черных сучьях дерев обнаженных Желтый зимний закат за окном.

Легенда

Господь, ты слышишь? Господь, простишь ли? — Весна плыла высоко в синеве.

Помню далекое светлое лето

Помню далекое светлое лето: Ангел ли с неба явился, —

В ночь молчаливую чудесен

В ночь молчаливую чудесен Мне предстоит твой светлый лик.

Сердитый взор бесцветных глаз

Сердитый взор бесцветных глаз. Их гордый вызов, их презренье.

Стучится тихо. потом погромче

Стучится тихо. Потом погромче. Потом смеется.

Проклятый колокол

Вёсны и зимы меняли убранство. Месяц по небу катился — зловещий фонарь.

Прощай. В последний раз жестоко

Прощай. В последний раз жестоко Я обманул твои мечты…

Русь моя, жизнь моя

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

Н. Рунеберг. Марш мертвецов

Упорной колонной мы строимся там, Где гибнут живые толпа?ми.

Над гладью озёрных огней

Над гладью озёрных огней, Рукою холодной разбитых,

Роза и крест

С анализом произведения можно ознакомиться в конце. Посвящается ***

Утихает светлый ветер

Утихает светлый ветер, Наступает серый вечер,

Прощались мы в аллее дальной

Прощались мы в аллее дальной, Лежала вкруг широко тень,

Разлетясь по всему небосклону

Разлетясь по всему небосклону, Огнекрасная туча идет.

При жолтом свете веселились

При жолтом свете веселились, Всю ночь у стен сжимался круг,

Валкирия

(На мотив из Вагнера) Хижина Гундинга

Дышит утро в окошко твое

Дышит утро в окошко твое, Вдохновенное сердце мое,

Всё, чем дышал я

Всё, чем дышал я, Чем ты жила,

Черная дева (Северное преданье)

В дальних северных туманах Есть угрюмая скала.

Деве-революции

О, Дева, иду за тобой — И страшно ль идти за тобой

В кабаках, в переулках, в извивах

В кабаках, в переулках, в извивах, В электрическом сне наяву

Я ношусь во мраке

Я ношусь во мраке, в ледяной пустыне, Где-то месяц светит? Где-то светит солнце?

Сольвейг

Сольвейг! О, Сольвейг! О, Солнечный Путь! Дай мне вздохнуть, освежить мою грудь!

Я вам поведал неземное

Я вам поведал неземное. Я всё сковал в воздушной мгле.

Безрадостна бывает грусть

Безрадостна бывает грусть, Как тополь, в синеву смотрящий.

Помните день безотрадный и серый