Пусть я и жил, не любя, Пусть я и клятвы нарушу,— Все ты волнуешь мне душу, Где бы ни встретил тебя! О, эти дальние руки! В тусклое это житье Очарованье свое Вносишь ты, даже в разлуке! И в одиноком моем Доме, пустом и холодном В сне, никогда не свободном, Снится мне брошенный дом. Старые снятся минуты, Старые снятся года… Видно, уж так навсегда Думы тобою замкнуты! Кто бы ни звал — не хочу На суетливую нежность Я променять безнадежность — И, замыкаясь, молчу.