I С пятнадцатой весною, Как лилия с зарею, Красавица цветет; Все в ней очарованье: И томное дыханье, И взоров томный свет, И груди трепетанье, И розы нежный цвет — Все юность изменяет. Уж Лилу не пленяет Веселый хоровод: Одна у сонных вод, В лесах она таится, Вздыхает и томится, И с нею там Эрот. Когда же ночью темной Ее в постеле скромной Застанет тихий сон С волшебницей мечтою И тихою тоскою Исполнит сердце он — И Лила в сновиденье Вкушает наслажденье И шепчет: «О Филон!» II Кто там, в пещере темной, Вечернею порой, Окован ленью томной, Покоится с тобой? Итак, уж ты вкусила Все радости любви; Ты чувствуешь, о Лила, Волнение в крови, И с трепетом, смятеньем, С пылающим лицом Ты дышишь упоеньем Амура под крылом. О жертва страсти нежной, В безмолвии гори! Покойтесь безмятежно До пламенной зари. Для вас поток игривый Угрюмой тьмой одет И месяц молчаливый Туманный свет лиет; Здесь розы наклонились Над вами в темный кров; И ветры притаились. Где царствует любовь… III Но кто там, близ пещеры, В густой траве лежит? На жертвенник Венеры С досадой он глядит; Нагнулась меж цветами Косматая нога; Над грустными очами Нависли два рога. То фавн, угрюмый житель Лесов и гор крутых, Докучливый гонитель Пастушек молодых. Любимца Купидона — Прекрасного Филона Давно соперник он… В приюте сладострастья Он слышит вздохи счастья И неги томный стон. В безмолвии несчастный Страданья чашу пьет И в ревности напрасной Горючи слезы льет. Но вот ночей царица Скатилась за леса, И тихая денница Румянит небеса; Зефиры прошептали — И фавн в дремучий бор Бежит сокрыть печали В ущельях диких гор. IV Одна поутру Лила Нетвердною ногой Средь рощицы густой Задумчиво ходила. «О, скоро ль, мрак ночной, С прекрасною луной Ты небом овладеешь? О, скоро ль, темный лес, В туманах засинеешь На западе небес?» Но шорох за кустами Ей слышится глухой, И вдруг — сверкнул очами Пред нею бог лесной! Как вешний ветёрочек, Летит она в лесочек; Он гонится за ней, И трепетная Лила Все тайны обнажила Младой красы своей; И нежна грудь открылась Лобзаньям ветерка, И стройная нога Невольно обнажилась. Порхая над травой, Пастушка робко дышит; И Фавна за собой Все ближе, ближе слышит. Уж чувствует она Огонь его дыханья… Напрасны все старанья: Ты Фавну суждена! Но шумная волна Красавицу сокрыла: Река — ее могила… Нет! Лила спасена. V Эроты златокрылы И нежный Купидон На помощь юной Лилы Летят со всех сторон; Все бросили Цитеру, И мирных сёл Венеру По трепетным волнам Несут они в пещеру — Любви пустынный храм. Счастливец был уж там. И вот уже с Филоном Веселье пьет она, И страсти легким стоном Прервалась тишина… Спокойно дремлет Лила На розах нег и сна, И луч свой угасила За облаком луна. VI Поникнув головою, Несчастный бог лесов Один с вечерней тьмою Бродил у берегов. «Прости, любовь и радость! Со вздохом молвил он,— В печали тратить младость Я роком осужден!» Вдруг из лесу румяный, Шатаясь, перед ним Сатир явился пьяный С кувшином круговым; Он смутными глазами Пути домой искал И козьими ногами Едва переступал; Шел, шел и натолкнулся На Фавна моего, Со смехом отшатнулся, Склонился на него… «Ты ль это, брат любезный? Вскричал сатир седой,— В какой стране безвестной Я встретился с тобой?» «Ах! — молвил фавн уныло, Завяли дни мои! Все, все мне изменило, Несчастен я в любви». «Что слышу? От Амура Ты страждешь и грустишь, Малютку-бедокура И ты боготворишь? Возможно ль? Так забвенье В кувшине почерпай И чашу в утешенье Наполни через край!», И пена засверкала И на краях шипит, И с первого фиала Амур уже забыт» VII Кто ж, дерзостный, владеет Твоею красотой? Неверная, кто смеет Пылающей рукой Бродить по груди страстной, Томиться, воздыхать И с Лилою прекрасной В восторгах умирать?. Итак, ты изменила? Красавица, пленяй, Спеши любить, о Лила! И снова изменяй. VIII Прошли восторги, счастье, Как с утром легкий сон; Где тайны сладострастья? Где нежный Палемон? О Лила! Вянут розы Минутныя любви: Познай же грусть и слезы, И ныне терны рви. В губительном стремленье За годом год летит, И старость в отдаленье Красавице грозит. Амур уже с поклоном Расстался с красотой, И вслед за Купидоном Веселья скрылся рой. В лесу пастушка бродит, Печальна и одна: Кого же там находит? Вдруг Фавна зрит она. Философ козлоногий Под липою лежал И пенистый фиал, Венком украсив роги, Лениво осушал. Хоть Фавн и не находка Для Лилы прежних лет, Но вздумала красотка Любви раскинуть сеть: Подкралась, устремила На Фавна томный взор И, слышал я, клонила К развязке разговор, Но Фавн с улыбкой злою, Напеня свой фиал, Качая головою, Красавице сказал: «Нет, Лила! я в покое — Других, мой друг, лови; Есть время для любви, Для мудрости — другое. Бывало, я тобой В безумии пленялся, Бывало, восхищался Коварной красотой, И сердце, тлея страстью, К тебе меня влекло. Бывало… но, по счастью, Что было — то прошло».