Чудесный жребий совершился: Угас великий человек. В неволе мрачной закатился Наполеона грозный век. Исчез властитель осужденный, Могучий баловень побед, И для изгнанника вселенной Уже потомство настает. О ты, чьей памятью кровавой Мир долго, долго будет полн, Приосенен твоею славой, Почий среди пустынных волн… Великолепная могила! Над урной, где твой прах лежит, Народов ненависть почила И луч бессмертия горит. Давно ль орлы твои летали Над обесславленной землей? Давно ли царства упадали При громах силы роковой; Послушны воле своенравной, Бедой шумели знамена, И налагал ярем державный Ты на земные племена? Когда надеждой озаренный От рабства пробудился мир, И галл десницей разъяренной Низвергнул ветхий свой кумир; Когда на площади мятежной Во прахе царский труп лежал, И день великий, неизбежный — Свободы яркий день вставал, — Тогда в волненье бурь народных Предвидя чудный свой удел, В его надеждах благородных Ты человечество презрел. В свое погибельное счастье Ты дерзкой веровал душой, Тебя пленяло самовластье Разочарованной красой. И обновленного народа Ты буйность юную смирил, Новорожденная свобода, Вдруг онемев, лишилась сил; Среди рабов до упоенья Ты жажду власти утолил, Помчал к боям их ополченья, Их цепи лаврами обвил. И Франция, добыча славы, Плененный устремила взор, Забыв надежды величавы, На свой блистательный позор. Ты вел мечи на пир обильный; Все пало с шумом пред тобой: Европа гибла — сон могильный Носился над ее главой. И се, в величии постыдном Ступил на грудь ее колосс. Тильзит!.. (при звуке сем обидном Теперь не побледнеет росс) — Тильзит надменного героя Последней славою венчал, Но скучный мир, но хлад покоя Счастливца душу волновал. Надменный! кто тебя подвигнул? Кто обуял твой дивный ум? Как сердца русских не постигнул Ты с высоты отважных дум? Великодушного пожара Не предузнав, уж ты мечтал, Что мира вновь мы ждем, как дара; Но поздно русских разгадал… Россия, бранная царица, Воспомни древние права! Померкни, солнце Австерлица! Пылай, великая Москва! Настали времена другие, Исчезни, краткий наш позор! Благослови Москву, Россия! Война по гроб — наш договор! Оцепенелыми руками Схватив железный свой венец, Он бездну видит пред очами, Он гибнет, гибнет наконец. Бежат Европы ополченья! Окровавленные снега Провозгласили их паденье, И тает с ними след врага. И все, как буря, закипело; Европа свой расторгла плен; Во след тирану полетело, Как гром, проклятие племен. И длань народной Немезиды Подъяту видит великан: И до последней все обиды Отплачены тебе, тиран! Искуплены его стяжанья И зло воинственных чудес Тоскою душного изгнанья Под сенью чуждою небес. И знойный остров заточенья Полнощный парус посетит, И путник слово примиренья На оном камне начертит, Где, устремив на волны очи, Изгнанник помнил звук мечей, И льдистый ужас полуночи, И небо Франции своей; Где иногда, в своей пустыне Забыв войну, потомство, трон, Один, один о милом сыне В унынье горьком думал он. Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Его развенчанную тень! Хвала! он русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал.