Поднялся шум; свирелью полевой Оглашено моё уединенье, И с образом любовницы драгой Последнее слетело сновиденье. С небес уже скатилась ночи тень. Взошла заря, блистает бледный день — А вкруг меня глухое запустенье… Уж нет её… я был у берегов, Где милая ходила в вечер ясный; На берегу, на зелени лугов Я не нашёл чуть видимых следов, Оставленных ногой её прекрасной. Задумчиво бродя в глуши лесов, Произносил я имя несравненной; Я звал её — и глас уединенный Пустых долин позвал её в дали. К ручью пришёл, мечтами привлечённый; Его струи медлительно текли, Не трепетал в них образ незабвенный. Уж нет её!.. До сладостной весны Простился я с блаженством и с душою. Уж осени холодною рукою Главы берёз и лип обнажены, Она шумит в дубравах опустелых; Там день и ночь кружится жёлтый лист, Стоит туман на волнах охладелых, И слышится мгновенный ветра свист. Поля, холмы, знакомые дубравы! Хранители священной тишины! Свидетели моей тоски, забавы! Забыты вы… до сладостной весны!