Но солдат — везде солдат: То ли, се ли — виноват. Виноват, что в этой фляге Не нашлось ни капли влаги,- Старшина был скуповат, Не уважил — виноват. Виноват, что холод жуткий Жег тебя вторые сутки, Что вблизи упал снаряд, Разорвался — виноват. Виноват, что на том свете За живых мертвец в ответе. Но молчи, поскольку — тлен, И терпи волынку. Пропустили сквозь рентген Всю его начинку. Не забыли ничего И науки ради Исписали на него Толстых три тетради. Молоточком — тук да тук, Хоть оно и больно, Обстучали все вокруг — Чем-то недовольны. Рассуждают — не таков Запах. Вот забота: Пахнет парень табаком И солдатским потом. Мол, покойник со свежа Входит в норму еле, Словно там еще душа Притаилась в теле. Но и полных данных нет, Снимок, что ль, нечеткий. — Приготовься на предмет Общей обработки. — Баня? С радостью туда, Баня — это значит Перво-наперво — вода. — Нет воды горячей. — -Ясно! Тот и этот свет В данном пункте сходны. И холодной тоже нет? — Нету. Душ безводный. — Вот уж это никуда! — Возмутился Теркин. — Здесь лишь мертвая вода. — Ну, давайте мертвой. — Это — если б сверху к нам, Поясняет некто,- Ты явился по частям, То есть некомплектно. Мы бы той тебя водой Малость покропили, Все детали меж собой В точности скрепили. И готов — хоть на парад — Ты во всей натуре… Приступай давай, солдат, К общей процедуре. Снявши голову, кудрей Не жалеть, известно. — Ах, валяйте, да скорей, Мне бы хоть до места… Раз уж так пошли дела, Не по доброй воле, Теркин ищет хоть угла В мрачной той юдоли. С недосыпу на земле, Хоть как есть, в одеже, Отоспаться бы в тепле — Ведь покой положен. Вечный, сказано, покой — Те слова не шутки. Ну, а нам бы хоть какой, Нам бы хоть на сутки. Впереди уходят вдаль, В вечность коридоры — Того света магистраль,- Кверху семафоры. И видны за полверсты, Чтоб тебе не сбиться, Указателей персты, Надписи, таблицы… Строгий свет от фонарей, Сухость в атмосфере. А дверей — не счесть дверей, И какие двери! Все плотны, заглушены Способом особым, Выступают из стены Вертикальным гробом. И какую ни открой — Ударяет сильный, Вместе пыльный и сырой, Запах замогильный. И у тех, что там сидят, С виду как бы люди, Означает важный взгляд: ‘Нету. И не будет’. Теркин мыслит: как же быть, Где искать начало? ‘Не мешай руководить!’ — Надпись подсказала. Что тут делать? Наконец Набрался отваги — Шасть к прилавку, где мертвец Подшивал бумаги. Мол, приписан к вам в запас Вечный — и поскольку Нахожусь теперь у вас, Мне бы, значит, койку… Взглядом сонным и чужим Тот солдата смерил, Пальцем — за ухо — большим Указал на двери В глубине. Солдат — туда, Потянул за ручку. Слышит сзади: — Ах, беда С этою текучкой… Там за дверью первый стол,- Без задержки следуй — Тем же, за ухо, перстом Переслал к соседу. И вели за шагом шаг Эти знаки всуе, Без отрыва от бумаг Дальше указуя. Но в конце концов ответ Был членораздельный: — Коек нет. Постели нет. Есть приклад постельный. — Что приклад? На кой он ляд? Как же в этом разе? — Вам же ясно говорят: Коек нет на базе. Вам же русским языком… Простыни в просушке. Может выдать целиком Стружки Для подушки. Соответственны слова Древней волоките: Мол, не сразу и Москва, Что же вы хотите? Распишитесь тут и там, Пропуск ваш отмечен. Остальное — по частям. — Тьфу ты! — плюнуть нечем. Смех и грех: навек почить, Так и то на деле Было б легче получить Площадь в жилотделе. Да притом, когда б живой Слышал речь такую, Я ему с его ‘Москвой’ Показал другую. Я б его за те слова Спосылал на базу. Сразу ль, нет ли та ‘Москва’, Он бы понял сразу! Я б ему еще вкатил По гвардейской норме, Что такое фронт и тыл — Разъяснил бы в корне… И уже хотел уйти, Вспомнил, что, пожалуй, Не мешало б занести Вывод в книгу жалоб. Но отчетлив был ответ На вопрос крамольный: — На том свете жалоб нет, Все у нас довольны. Книги незачем держать,- Ясность ледяная. — Так, допустим. А печать — Ну хотя б стенная? — Как же, есть. Пройти пустяк — За угол направо. Без печати — как же так, Только это зря вы… Ладно. Смотрит — за углом — Орган того света. Над редакторским столом — Надпись: ‘Гробгазета’. За столом — не сам, так зам,- Нам не все равно ли,- — Я вас слушаю,- сказал, Морщась, как от боли. Полон доблестных забот, Перебил солдата: — Не пойдет. Разрез не тот. В мелком плане взято. Авторучкой повертел. — Да и места нету. Впрочем, разве что в Отдел Писем без ответа… И в бессонный поиск свой Вникнул снова с головой. Весь в поту, статейки правит, Водит носом взад-вперед: То убавит, то прибавит, То свое словечко вставит, То чужое зачеркнет. То его отметит птичкой, Сам себе и Глав и Лит, То возьмет его в кавычки, То опять же оголит. Знать, в живых сидел в газете, Дорожил большим постом. Как привык на этом свете, Так и мучится на том. Вот притих, уставясь тупо, Рот разинут, взгляд потух. Вдруг навел на строчки лупу, Избоченясь, как петух. И последнюю проверку Применяя, тот же лист Он читает снизу кверху, А не только сверху вниз. Верен памятной науке, В скорбной думе морщит лоб. Попадись такому в руки Эта сказка — тут и гроб! Он отечески согретым Увещаньем изведет. Прах от праха того света, Скажет: что еще за тот? Что за происк иль попытка Воскресить вчерашний день, Неизжиток Пережитка Или тень на наш плетень? Впрочем, скажет, и не диво, Что избрал ты зыбкий путь. Потому — от коллектива Оторвался — вот в чем суть. Задурил, кичась талантом,- Да всему же есть предел,- Новым, видите ли, Дантом Объявиться захотел. Как же было не в догадку — Просто вызвать на бюро Да призвать тебя к порядку, Чтобы выправил перо. Чтобы попусту бумагу На авось не тратил впредь: Не писал бы этак с маху — Дал бы планчик просмотреть. И без лишних притязаний Приступал тогда к труду, Да последних указаний Дух всегда имел в виду. Дух тот брал бы за основу И не ведал бы прорух… Тут, конечно, автор снова Возразил бы: — Дух-то дух. Мол, и я не против духа, В духе смолоду учен. И по части духа — Слуха, Да и нюха — Не лишен. Но притом вопрос не праздный Возникает сам собою: Ведь и дух бывает разный — То ли мертвый, то ль живой. За свои слова в ответе Я недаром на посту: Мертвый дух на этом свете Различаю за версту. И не той ли метой мечен Мертвых слов твоих набор. Что ж с тобой вести мне речи — Есть с живыми разговор! Проходите без опаски За порог открытой сказки Вслед за Теркиным моим — Что там дальше — поглядим. Помещенья вроде ГУМа — Ходишь, бродишь, как дурной. Только нет людского шума — Всюду вечный выходной. Сбился с ног, в костях ломота, Где-нибудь пристать охота.