Он рядом сидит, он беседует с нею, Свисает гармонь на широком ремне. А я на гармони играть не умею. Завидно, обидно, невесело мне. Он с нею танцует — особенно как-то: Рука на весу и глаза в полусне. А я в этом деле, действительно, трактор, — Тут даже и пробовать нечего мне. Куда мне девать свои руки и ноги, Кому рассказать про обиду свою? Пройдусь, постою, закурю, одинокий, Да снова пройдусь, да опять постою. Добро бы я был ни на что не умелый, Добро бы какой незадачливый я. Но слава моя до Москвы долетела. И всюду работа известна моя. Пускай на кругу ничего я не стою. А он на кругу — никому не ровня. Но дай-ка мы выедем в поле с тобою, — Ты скоро бы пить запросил у меня. Ты руку ей жмёшь. Она смотрит куда-то. Она меня ищет глазами кругом. И вот она здесь. И глядит виновато, И ласково так, и лукаво притом. Ты снова играешь хорошие вальсы, Все хвалят, и я тебя тоже хвалю. Смотрю, как работают хитрые пальцы, И даже тебя я ценю и люблю. За то, что кругом все хорошие люди, За то, что и я не такой уж простак. За то, что всерьёз не тебя она любит, А любит меня. А тебя только так…