Шёл в гору от цветочного ларька, вдруг машинально повернул налево. Взгляд пригвоздила медная доска — за каламбур простите — «ЦветаЕва». Зачем я езжу третий год подряд в Лозанну? Положить два георгина к дверям, где пела сотню лет назад — за каламбур простите — субМарина. С балкона на лагуну кину взгляд на улочку с афишею «Vagina». Есть звукоряд. Он непереводимый. Нет девочки. Её слова болят. И слава Богу, что прошла ангина.